Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 67 – Михаил Воронцов

Кучум нахмурился, рассматривая массивную конструкцию:

— Долго такую делать, сложно очень. Сколько леса извели, сколько войлока… — Хан повернулся к Алексею, и в его глазах блеснула тревога. — А если казаки из пушек разобьют? У Ермака пороху мало осталось, это правда, но хоть чуть-чуть да есть! Одним ядром всю работу погубят.

Алексей хитро улыбнулся, поклонился низко:

— Об этом я подумал, великий хан. Эта башня — она последней пойдёт, когда порох у казаков кончится совсем. А сначала… — инженер сделал театральную паузу, — сначала мы другие башни покажем. Простенькие, кое-как сколоченные. А то и вовсе обманки — каркас, обтянутый шкурами, издали не отличишь. Пусть Ермак на них порох тратит, пусть палит в пустоту!

Карачи улыбнулся сильнее, чем обычно.

— Правильно!

Кучум тоже позволил себе улыбнуться. План ему нравился. Обманные башни заставят Ермака израсходовать драгоценный порох, а когда пушки замолчат, в дело вступит настоящая осадная машина.

— Сколько обманных сделаешь? — спросил он у Алексея.

— Десяток, великий хан. Больше не нужно — Ермак догадается. Но десяток — в самый раз. С разных сторон покажем, пусть думает, что отовсюду лезем. А настоящая башня одна будет, зато какая! — Алексей с гордостью посмотрел на своё творение.

— А весной как? — спросил хан. — Не по снегу?

— На то есть летний вариант, — успокоил его Алексей. — Катки подложим, Труднее будет, но до стены довезём.

Кучум кивнул, принимая решение.

— Ты хорошо поработал. Я вижу, что так можно воевать. Плотники наши научились делать такие башни. Теперь думай, будем ли ее разбирать и везти с собой, или проще такую сделать на месте.

— Будет исполнено, великий хан, — поклонился Алексей.

Хан и мурза ушли, оставляя в снегу глубокие следы. Позади плотники уже накрывали башню рогожами, пряча от чужих глаз. В ханской ставке готовились к ужину — дымки поднимались от юрт, жарко пахло мясом. Но мысли Кучума были далеко — там, где за лесами и сопками стоял его Кашлык, захваченный дерзкими казаками.

Весной, когда сойдут снега и подсохнут дороги, начнётся решающий штурм.

Вторую винтовку я начал делать уже с пониманием всех тонкостей. Руки сами знали, какое усилие прикладывать к скобелю, под каким углом держать долото. Березовую заготовку выбрал потяжелее первой — под оптику нужна была более массивная основа, чтобы гасить колебания при выстреле.

Ствол для второй винтовки готовил особенно тщательно. Нарезы проверял на свет по несколько раз, добиваясь идеальной геометрии. Эта винтовка должна была стать по-настоящему снайперской — бить на расстояния, о которых местные стрелки и помыслить не могли.

Ложе выбирал глубже, чем для первой. Предстояло не только уложить ствол, но и предусмотреть крепления для оптического прицела. Работал быстрее — рука уже знала дерево, чувствовала его волокна. Но торопиться не стал. Снайперская работа не прощает небрежности.

Главной задачей стала установка оптики. Прицел я собрал заранее — восьмикратное увеличение, система линз. Тяжелый, чуть ли не под килограмм весом, но мощный. В арбалетные прицелы, что я делал раньше, такую оптику ставить и совсем затруднительно, и незачем.

Крепления для прицела выточил из железа. Два кольца с винтовыми зажимами, которые охватывали трубу прицела, и основание с ласточкиным хвостом для крепления к стволу. Всё подгонял по месту, добиваясь абсолютной соосности прицела и ствола. Малейший перекос — и на большой дистанции пуля уйдет в сторону на несколько аршин.