Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 115 – Михаил Воронцов

— Слава Аллаху, ты жив и невредим, — произнес Хаджи-Сарай.

Кутугай кивнул, не отрывая взгляда от стрелы.

— Он был один, — медленно проговорил регент. — Выстрелил из густого ельника, когда мой отряд проезжал по узкой тропе.

— Но ты же знаешь, что русские здесь не при чем? — Хаджи-Сарай взял стрелу, покрутил ее в руках, разглядывая при свете светильника.

— Конечно, — спокойно ответил Кутугай. — У них сейчас другие заботы.

Хаджи-Сарай покачал головой, откладывая стрелу в сторону.

— Это Маметкул, — произнес он без обиняков. — Сын Кучума по-прежнему хочет власти и для этого хочет убить тебя. Он не может смириться, что власть досталась его младшему брату Канаю… то есть тебе.

Кутугай налил себе и гостю по пиале кумыса из серебряного кувшина. Движения его были размеренными, спокойными, как у человека, который давно научился не торопиться даже перед лицом смертельной опасности.

— Маметкул всегда был горяч, как молодой жеребец, — заметил он, отпивая из пиалы. — В этом его сила и его слабость. Он думает, что если устранит меня, то мурзы и беки сразу признают его право на ханство. Но не все так просто.

— Он опасен, — возразил Хаджи-Сарай. — У него есть сторонники среди молодых воинов, тех, кто жаждет мести русским и считает, что ты будешь слишком осторожен. Они шепчутся по юртам, что старый Кутугай чересчур мягок, что он боится открыто выступить против казаков.

Кутугай рассмеялся — тихо, почти беззвучно.

— Пусть шепчутся. Молодость всегда нетерпелива. Они не понимают, что война — это не только сабли и стрелы. Это терпение, хитрость, умение ждать подходящего момента.

— Что ты будешь делать? — спросил Хаджи-Сарай, внимательно глядя на друга. — Прикажешь схватить Маметкула?

— Пока ничего, — Кутугай откинулся на подушки, прикрыв глаза. — Побеждает тот, кто умнее. Хороший воин умеет ждать. Если я прикажу схватить сына Кучума без явных доказательств его вины, это расколет наш народ. Половина мурз встанет на его защиту просто из уважения к памяти покойного хана. Нет, пусть Маметкул думает, что я не подозреваю его. Пусть становится самоуверенным и неосторожным.

Хаджи-Сарай задумчиво поглаживал короткую бородку.

— А если он попытается снова?

— Я буду готов. Мои люди уже получили приказ усилить охрану. Кроме того, я назначу огромную награду для тех, кто принесет мне сведения о заговорщиках. Золото развязывает языки лучше любых пыток.

— Мудро, — согласился Хаджи-Сарай. — Но все же будь осторожен, старый друг. Ты нужен нашему народу.

Кутугай поднялся с ковров, подошел к сундуку в углу шатра и достал оттуда свернутую карту. Развернув ее на столике, он указал пальцем на излучину Иртыша.

— Сейчас мы будем отправляться на новое место, ближе к Кашлыку, всего в сотне верст от него. Здесь, у слияния Иртыша с Вагаем, есть удобное место для зимней стоянки. Леса дадут защиту и дрова, река — рыбу, а близость к нашей старой столице покажет всем, что мы не отказались от борьбы. Оттуда мы начнем возвращать себе Сибирь.

— Это вызов русским, — заметил Хаджи-Сарай. — Они не потерпят нашего присутствия так близко от Кашлыка.

— Пусть попробуют выбить нас оттуда, — усмехнулся Кутугай. — Пусть выйдут, бросят защиту своих стен. Нам это и нужно.

* * *

Кутугай стоял на невысоком холме, наблюдая за тем, как разбирается огромный стан. Сотни людей двигались между юртами, методично сворачивая войлочные покрытия, разбирая деревянные остовы, укладывая домашнюю утварь в кожаные сумы и деревянные сундуки. Утреннее солнце заливало степь золотистым светом, и мурза прищурился, разглядывая кипящую внизу деятельность.