Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 113 – Михаил Воронцов

— Назад все! — скомандовал я и взял в руки фитиль.

Поднёс тлеющий конец к запальному отверстию. Грохнул выстрел, фальконет дёрнулся назад, но откат был небольшой — лафет с колёсами хорошо погасил отдачу. Клуб белого дыма заволок площадку, но я успел увидеть, как ядро ударило в щит, пробив в нём дыру размером с кулак.

— Неплохо для старичка, — одобрительно заметил я. — Теперь нашу красавицу испытаем.

Процедура зарядки повторилась, только пороху насыпали полтора фунта и вложили восьмифунтовый чугунный шар. Я тщательно прицелился в соседний щит и поднёс фитиль.

Грохот был заметно сильнее. Бронзовая пушка откатилась на полметра, несмотря на свой вес, но лафет выдержал отлично. Чугунное ядро не просто пробило щит — оно разнесло его в щепки, пролетев насквозь. Не знаю, как это получилось, но вышло эффектно.

— Вот это да! — присвистнул кто-то из казаков.

Я кивнул, довольный результатом. Теперь нужно было проверить дальность стрельбы. Мы перезарядили оба орудия, подняли стволы под углом в тридцать градусов и выстрелили по очереди.

Ядро фальконета упало шагах в шестистах, подняв фонтанчик земли. Восьмифунтовое ядро бронзовой пушки улетело дальше — я насчитал почти километр до места падения.

— А теперь картечью проверим, — распорядился я.

Для этого испытания мы поставили в ста шагах несколько соломенных чучел, изображавших вражеских воинов. Первым снова стрелял фальконет. Заряд разметал два чучела, но остальные остались стоять.

Бронзовая пушка показала себя куда эффективнее — после выстрела на месте чучел осталась только расстеленная по земле солома. Свинцовые пули пробили всё, что было в секторе поражения.

Я обошёл пушку кругом, внимательно осматривая ствол. Никаких трещин, никаких признаков перегрева или деформации. Бронза выдержала испытание отлично. Запальное отверстие чистое, нагар минимальный.

— Что скажешь, Ермак Тимофеевич? — обратился я к атаману, который всё это время молча наблюдал за испытаниями.

— Добрая пушка вышла, Максим, — кивнул он. — Бьёт далеко и сильно.

— Теперь надо еще таких, — довольный собой и испытаниями, сказал я.

Потом мы закатили орудия обратно в Кашлык и я созвал всех, с кем работал над новой пушкой.

— Собираемся, — сказал я. — Будем обсуждать новое производство.

Пока народ подходил, я еще раз осмотрел нашу первую пушку. Семьдесят два миллиметра калибром, она производила впечатление даже на видавших виды казаков. Но для вооружения небольших стругов и борьбы с татарской пехотой и конницей требовалось нечто более легкое и маневренное.

Когда все собрались, я начал излагать свой план:

— Братцы, мы доказали, что можем делать пушки не хуже, чем в Москве. Медь у нас есть, олово добываем исправно, бронзу плавить научились. Теперь время ставить дело на поток.

Я взял уголь и начертил на доске схему.

— Первая наша пушка хороша для крепостных стен и дальней стрельбы. Но нам нужны орудия полегче — шестьдесят миллиметров калибром, весом в тринадцать-четырнадцать пудов. С ними на стругах управляться сподручнее будет, да и против татарских наездов самое то.

Один казак почесал бороду:

— Максим, а сколько таких пушек-то надобно?

— Двенадцать в месяц минимум, — ответил я, наблюдая, как расширяются глаза у людей. — Знаю, что очень много. Но Тобольский острог почти без пушек. Время не ждет. Нам нужны новые кузницы, литейные, печи для плавки. С тем, чтобы на рудниках работало больше людей, я поговорю с Ермаком сам.