Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 120 – Михаил Воронцов

Из кустов показался дозорный Тимофей Анциферов, ведя за собой какого-то мужичонку в рваной одеже. Мужик был тощий, нескладный, с жидкой бороденкой и бегающими глазками.

— Вот, поймал, — доложил Анциферов. — Крался через кусты.

— Кто таков? — грозно спросил Кольцо, подступая к пленнику.

Мужичонка затрясся, упал на колени.

— Господа казаки, не губите! Фомка я! Рыбак я, честной человек!

— Рыбак? — Черкас усмехнулся. — И где же твои снасти, рыбак?

— Та вон, в лодчонке моей, — Фомка махнул рукой в сторону берега. — Там и сети, и верши, все как положено. Ночью рыбачил, налима ловил. Он ночью лучше идет, налим-то.

Кольцо переглянулся с Черкасом. История выглядела правдоподобной, но что-то в ней настораживало.

— А чего ж ты к нашим стругам крался? — спросил Кольцо.

— Да не крался я! — завопил Фомка. — Увидал струги незнакомые, вот и решил поглядеть, кто такие. Мало ли, может разбойники какие. А тут места глухие, всякое бывает.

— Говоришь, рыбак, — задумчиво протянул Черкас. — А рыбу-то поймал?

— Поймал, как не поймать! Три больших налима, и еще мелочи. В лодке лежат.

— Проверь, — кивнул Кольцо Анциферову.

Казак ушел и вскоре вернулся.

— Правда, есть лодка. И рыба есть, и снасти. Все как он говорит.

Кольцо внимательно разглядывал Фомку. Мужичонка выглядел жалким и безобидным.

— Откуда сам-то будешь? — спросил он.

— Из деревни Каменки, верст пять отсюда вверх по течению. Там все меня знают, спросите кого хотите — всяк скажет, что Фомка честный человек, сроду не воровал, не разбойничал.

— Что тут сейчас происходит? Кто в этих краях власть? — спросил Иван.

Фомка заморгал, явно обдумывая, что отвечать.

— Та… Строгановы, кто же еще! В Орле-городке ихний приказчик сидит, Василий Могутов. Злой мужик, прижимистый. А в Слободе у Камня сам Максим Яковлевич Строганов бывает наездами. Но сейчас его нету, в Сольвычегодск уехал по делам.

— Ладно, ступай себе с Богом, — сказал Александров.

* * *

Струги медленно шли вверх по реке, держась ближе к правому берегу. Река здесь была широкая, но мелководная. По берегам тянулся смешанный лес — березы вперемешку с елями и соснами. Местами виднелись следы старых стоянок — обгорелые камни кострищ, вбитые в землю колья для просушки сетей. Край обжитой, но пустынный. Редкие деревни стояли в стороне от главного русла, на притоках.

Казак, сидевший на носу первого струга, вдруг поднял голову:

— Лодка справа!

Все напряглись. От правого берега действительно отделилась небольшая лодка-долбленка. В ней сидел один человек — старик в потрепанной одежде, с длинной седой бородой. Греб он медленно, но уверенно направлялся к стругам.

— Что надо, дед? — окликнул его Кольцо, когда лодка приблизилась на десяток саженей.

— Казаки, поди? — прохрипел старик. — По выправке вижу — служивые люди. Дозвольте слово молвить, дело есть.

Кольцо переглянулся с ближними казаками. Останавливаться не хотелось, но и проигнорировать старика было глупо.

— Подгребай, — разрешил сотник.

Старик ловко, несмотря на возраст, подвел лодку к борту струга. Казаки помогли ему забраться наверх.

— Зовут меня Архип, — представился старик, отдуваясь. — Сам я из казаков, с Дона. В молодости под Казанью воевал, потом на Волге промышлял, а как годы подошли — осел здесь. Охочусь малость, рыбу ловлю. Живу в избушке верстах в пяти отсюда, на Малой Сосьве.