Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 95 – Михаил Воронцов

Я указал на наши струги в реке.

— Сейчас у них гниют железные гвозди в обшивке. А медные и бронзовые — не будут! Гораздо дольше прослужат наши суда, если мы начнем использовать медь и бронзу. Особенно под водой — там железо съедается совсем быстро.

— Ух, ты! — Ермак явно загорелся идеей.

— Пуговицы, пряжки, застежки — бронзовые не ломаются, как железные. Украшения можно делать — местные ценят такие вещи, будет чем торговать. Из меди делают тазы, рукомойники, самовары… хотя самоваров вы еще не видели, — я осекся, но Ермак не обратил внимания на оговорку.

— А это, олово еще? — спросил атаман.

— Олово — мягкое, из него отливают посуду, особенно кружки и тарелки. Оловянная посуда легкая, не бьется как глиняная, не ржавеет как железная. Но главная польза олова именно в сплаве с медью. Без олова не получишь бронзы. На девять частей меди нужна одна часть олова — получится отличная пушечная бронза. Можно варьировать состав — больше олова, и сплав будет тверже, но более хрупким. Меньше олова — мягче, но пластичнее.

— Завтра на рассвете выступаем, — подвел итог Ермак. — Возьмем остяка, людей побольше. Найдем эти месторождения, оценим, что к чему. А потом…

Он не договорил, но не понять тут было невозможно. Потом начнется большая и кропотливая работа.

…Я стоял на носу головного струга, вглядываясь в берега Тобола, пока остяк-проводник указывал рукой вперед. Четыре наших судна шли друг за другом, груженые инструментами для горных работ — кирками, ломами, лопатами, мешками для руды. Сто человек я взял с собой из Кашлыка. Казаков и простых работников.

— Вон там, — остяк показал на правый берег, где среди серых скал проглядывали зеленоватые прожилки. — Зеленый камень, как ты говорил. Совсем чуть чуть-чуть пройти.

— К берегу! — скомандовал я. — Причаливаем здесь!

Струги один за другим уткнулись носами в песчаную отмель. Казаки выпрыгивали в воду, вытаскивая суда повыше. Я первым ступил на берег, прошел через лес к скалам. Вот он, малахит. Камень крошился под пальцами — выветрелый, готовый к добыче.

— Слушайте меня внимательно, — обратился я к собравшимся вокруг казакам. — Это малахит, медная руда. Из него мы будем выплавлять медь для пушек. Бить нужно вот по этим зеленым жилам, выбирать куски покрупнее.

Я взял кирку и показал, как правильно откалывать породу, стараясь не крошить малахит в пыль. Первый удар — и увесистый кусок зеленого камня откололся от скалы. Я поднял его, повертел в руках.

— Вот такие куски нам нужны. Мелочь тоже собирайте, но крупные важнее — их легче потом обрабатывать. Разбейтесь на артели по десять человек. Одни бьют породу, другие относят к стругам, третьи грузят.

— Сколько этого камня нужно набрать, Максим? — спросил один из казаков.

— Чем больше, тем лучше. Из пяти пудов малахита выйдет пуд чистой меди. А на одну небольшую пушку нужно пудов десять-двенадцать меди, да еще олово для бронзы добавить.

Казаки, вздохнув и почесав затылки, взялись за дело. Удары кирок зазвенели по скалам, зеленые куски малахита посыпались вниз. Я ходил между работающими, поправлял, показывал, где бить выгоднее. К полудню у подножия скал выросла внушительная куча зеленого камня.

— Начинайте складывать в мешки и носить к стругам, — распорядился я.

Руководил добычей меди Ермак поставил, ввиду огромной важности мероприятия, нашего старосту Тихона Родионовича собственной персоной. Велел бросить все дела и налаживать добычу меди.