Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 93 – Михаил Воронцов

Внезапно послышались торопливые шаги. К нам бежал невысокий молодой казак. Парень остановился перед атаманом, тяжело дыша, словно гнался за кем-то через весь острог.

— Ермак Тимофеевич! — выпалил он, едва переводя дух. — Там остяк пришел… издалека вроде… с тобой поговорить хочет! Очень важно, говорит! По-русски он хорошо умеет!

Атаман нахмурился и скрестил руки на груди.

— Чего ему надо? — голос Ермака прозвучал слегка недовольно.

Казак замялся.

— Не знаю, батька. Не захотел мне рассказывать, заупрямился. Но он велел… — казак полез за пазуху, — велел показать кое-что и спросить, не нужно ли нам вот это.

— Что? — Ермак протянул руку.

Митька выложил на широкую ладонь атамана два куска породы. Я невольно подался вперед, чтобы лучше рассмотреть. Первый камень был удивительного изумрудно-зеленого цвета с причудливыми разводами — малахит чистейший, с характерными концентрическими узорами, похожими на павлиньи перья. Поверхность его местами блестела, словно покрытая зеленым стеклом. Медь! Второй кусок выглядел невзрачнее — серовато-черная порода с металлическим блеском, тяжелая, с мелкими вкраплениями, похожими на темные кристаллы. Касситерит — оловянная руда, понял я сразу.

Сердце в груди забилось чуть не не выпрыгивая.

— Остяк говорит, знает место, где такого камня много, — добавил Митька, глядя на атамана снизу вверх. — Целые горы, говорит.

Ермак повертел камни в руках, прищурился, разглядывая их на свет. Потом перевел взгляд на меня. В его глазах читался немой вопрос — за последнее время атаман привык советоваться со мной в непонятном.

— Что это такое, Максим? — спросил он. — На простой камень не похоже.

Я взял оба образца, покрутил в руках, хотя и так уже все понял с первого взгляда. Медь и олово… Господи, да это же возможность отливать бронзовые пушки! Не наши убогие железки из скованных полос, а настоящие орудия!

— Это, Ермак… — я сделал паузу, подбирая слова. — Это пушки и ружья… не такие как у нас… а гораздо лучше…

Атаман резко выпрямился и присвистнул от удивления. В его глазах вспыхнул хищный и радостный огонек.

…Мы с Ермаком сидели на лавке напротив незнакомого нам остяка. Он был невысокий, жилистый, в потертой малице из оленьих шкур, с обветренным лицом и узкими глазами, внимательно изучающими нас с Ермаком. В руках он держал небольшой кожаный мешок.

— Меня зовут Сейом, — произнес он на ломаном русском, кланяясь. — Живу я в десяти днях пути отсюда, вверх по Иртышу. Подумал — может, вам нужны эти камни.

— Откуда это у тебя? — спросил Ермак, снова взяв в руки малахит.

Лицо Сейома приняло задумчивое выражение. Он вспоминал что-то далекое-далекое.

— Давно это было, еще когда мой отец молодым был. Приплывали сюда с Руси ученые люди. Не воины — другие. С ними были молотки железные, мешки для камней. Мой отец знал все тропы, все реки в наших краях. Они наняли его проводником.

Остяк помолчал, глядя на свои натруженные руки.

— Хорошие люди были те русские. Щедро платили — железными ножами, топорами, сукном добрым. Никого не обижали, не грабили. Искали они золото и серебро. Долго искали, два лета. Все берега рек обошли, все горки осмотрели, камни били, в воде мыли песок через решета.

— Золота не нашли, — продолжал Сейом. — Серебра тоже. Расстроились сильно те люди. Но потом нашли вот эти камни. Обрадовались, но не так, как если бы золото нашли. Сказали моему отцу — важные камни это, нужные, но слишком далеко от Руси, не довезти, и уплыли обратно. Больше не возвращались.