Книга Железное пламя, страница 298 – Ребекка Яррос

– Никогда к этому не привыкну, – пробормотал Аарик, переминаясь с ноги на ногу.

– К чему? – язвительно спросила Слоун. – К тому, что у них тоже есть чувства?

– Сорренгейл знает, о чем я. Ты ведь тоже была там, в сражении… – сказал мне Аарик.

– И плакала, как младенец, когда погиб Лиам. Отвернись, пожалуйста.

Проклятье, разве это не противоречило всему, что я же сама и говорила Рианнон, когда мы сражались у Полосы? Смерти должны нас закалять, так почему я сейчас согласилась со Слоун? Летуны реагировали как-то… бесконечно человечнее.

Даже свою Молотьбу в Клиффсбейне они проводили совсем не так жестоко, как мы в Басгиате. Теперь я не могла решить, делало ли это нас сильнее… или просто бесчувственнее.

– …и Альвар Гилана, – закончила Девера. – Мы отдаем их души Малеку.

Я посмотрела направо – как и каждое утро – и увидела, что Кэт в своем отряде на краю строя обмякла, ненадолго закрыв глаза. Сирена тоже была еще жива.

Потом Кэт взглянула на меня, и я кивнула – а она ответила на кивок, пусть и холодно. Это наш ежедневный момент перемирия, единственное время, когда мы видели друг в друге сестер, а не врагов, и кончался он очень быстро, не успеешь и моргнуть.

Стоило Девера объявить «вольно», как взгляд Кэт снова стал жестким.

Я была готова поклясться Амари, что Кэт твердо решила испортить мне жизнь, насколько это только возможно. А в дни, когда здесь был Ксейден, портить с удвоенной силой. В сравнении с подобной концентрацией ненависти Слоун была милашкой, и хуже того, как будто вся стая Кэт сосредоточила свою злость на нашем отряде: пятеро из оставшихся шести летунов – за исключением Марен – винили меня в смерти Луэллы и не уставали твердить всем и каждому, что я выбрала вместо нее всадницу.

Два дня назад на летном поле в долине высокий парень с каштановыми волосами до плеч – вроде бы его звали Трегер – накинулся на Ридока, а в итоге получил кулаком от Рианнон в лицо, когда начал болтать о том, что ее пограничная деревня не пускает беженцев. Губа его до сих пор не зажила. Похоже, наша прогулка по утесам не так уж скрепила нашу дружбу, как кое-кто надеялся.

– Что она сделала этим утром? – приподняв бровь, спросила Рианнон и взглянула в сторону Кэт.

– Стучалась ко мне до рассвета, а потом разозлилась, что я взяла и открыла ей.

От одной только мысли об этом моя рука нагрелась на проводнике. На этой неделе Феликс сменял в нем сплав уже два раза, но так моя неспособность контролировать собственную силу хотя бы помогала зарядить материал для кинжалов. Так что я в каком-то смысле все же помогала нашей стороне, пусть попытка раскочегарить камень чар и провалилась. Я поморщилась и стала разминать правое плечо, надеясь унять боль, которая поселилась в нем после отказа от перевязи. Но помогло не особо.

– У нее уже фантазия кончается? – спросил Ридок, когда мы двинулись к дверям цитадели. Здесь после построения приходится расходиться в два раза дольше, чем в Басгиате, ведь дом Риорсонов строился не как учебное заведение. – Вроде не так плохо, как в субботу, когда она вывесила список летунов, убитых за годы службы Мирой.

Славный был день, и уж явно помог наладить отношения между летунами и всадниками. В коридорах тогда случилось по меньшей мере на десяток драк больше обычного.

– Когда я открыла, она была в халате из шелка Деверелли. – Я взяла рюкзак с земли и закинула на плечи, скривившись от тяжести. – Откуда я знаю, что это был именно шелк Деверелли, спрашиваете? Потому что он был вполне себе прозрачный.