Книга Железное пламя, страница 356 – Ребекка Яррос

– Я заслуживаю большего. Скажи мне правду.

– Ты всегда заслуживала кого-нибудь лучше меня. И не знает никто, – повторил он упавшим голосом. – Если бы знали, я был бы уже мертв.

– Почему?.. – У меня раскрылся рот, подскочил пульс, закружилась голова.

Ему был нужен полный контроль. Мгновенно разбираться в людях. Ему нужно было чуять, кому доверять, а кому – нет. Чтобы движение процветало так, как оно процветало в стенах Басгиата, ему нужно было знать… все.

Главная потребность Ксейдена – знание.

Тэйрн сдвинулся, поворачиваясь к Сгаэль, вместо того чтобы стоять бок о бок.

О, боги. Существовала только одна печать, за которую казнят всадников. У меня в животе заклокотал страх, грозя отправить обратно все, что я сегодня ела.

– Да. – Он кивнул, словно пронзая меня взглядом, до глубины сознания.

Вот блядь, он сейчас…

– Нет… – Я покачала головой и отступила из его теней, но он двинулся так, будто сделал шаг со мной. Словно он был мной.

– Да. Так в прошлом году я смог понять, что ты действительно никому не расскажешь о встрече под деревом, – сказал он, когда я отступила еще на шаг. – Так я знаю наперед, что планирует соперник на мате. Так я в точности знаю, что хочет услышать человек, чтобы сделать то, что нужно мне, и так я знал о малейших подозрениях, когда мы были в Басгиате.

Я качала головой, не в силах поверить, жалея, что не прекратила давить, когда он просил.

Ксейден сделал еще шаг ко мне:

– Поэтому я не убил Даина в допросной камере, поэтому позволил пойти с нами, потому что стоило заколебаться его щитам, как я узнал, что его прозрение – настоящее. А как еще я бы это узнал, Вайолет?

Он прочитал мысли Даина.

Ксейден был опаснее, чем я себе представляла.

– Ты интинсик, – прошептала я.

Даже просто слова об этом, брошенное обвинение – уже смертный приговор среди всадников.

– Я конкретный тип интинсика, – медленно проговорил Ксейден, словно впервые сказав это вслух. – Я могу читать намерения. Может, я бы знал, как это точно называется, если бы у нас не казнили любого даже с намеком на такую печать.

Мои брови взлетели так высоко, что, казалось, еще чуть-чуть – и они коснутся волос.

– Так ты читаешь мысли или нет?

Он стиснул зубы.

– Все сложнее. Представь вдох перед самой мыслью, подсознательный мотив, о котором ты сама можешь даже не подозревать, или когда ты подчиняешься чутью, или когда ищешь повод предать. Намерение есть всегда. В основном они приходят картинками, но у некоторых намерения – это очень четкие картинки.

Тэйрн опустил голову и низко зарычал на Сгаэль, когда нашу связь затопило что-то горькое и мерзкое. Предательство. Я захлопнула щиты, блокируя его раньше, чем потеряюсь в его чувствах, и так уже с трудом справляясь со своими.

Так он не знал.

Его грудь завибрировала от нового гневного раската, и мое сердце екнуло от понимания.

Сгаэль отстранилась, потрясая меня до глубины души, но держала голову высоко, словно специально открывая горло своему любимому.

Так же, как в переносном смысле раскрылся передо мной Ксейден. Мне достаточно было сказать кому-нибудь – кому угодно – и ему конец. Мои уши наполнил тихий рев.

– Есть тайны, которые не могут разделить даже драконы в паре, – сказал Ксейден, не отрывая глаз от моих, но слова его предназначались и Тэйрну. – Есть тайны, о которых нельзя говорить даже вне защиты чар.