Книга Железное пламя, страница 409 – Ребекка Яррос

Ксейден поморщился, словно от боли, наконец оторвал глаза от Мудреца и посмотрел на меня.

– Ты должен выбрать. Мне хватит ресурсов поставить чары либо здесь, либо… там. – В моем голосе была нескрываемая мольба. – Я не могу решить за тебя.

Он и так отдал уже этому месту слишком много. Отдал мне.

Ксейден снова взглянул на зависшую в воздухе орду и театрально медленное снижение Мудреца на виверне.

– Чары ставят там, где находятся, то есть здесь.

– Но твой дом… – Мой голос звучал тише шепота.

– Ты – мой дом. И если сегодня мы все умрем, то знание все равно умрет с нами. Защищай Басгиат.

– Уверен? – Мое сердце стучало, будто часы, отсчитывающие время, которое нам осталось.

– Уверен.

Я кивнула, потом моя рука выскользнула из его – и я обратилась к самому большому дракону на Континенте.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Да твою мать, Ваойлет! – Ксейден резко развернулся, встав рядом со мной, когда Кодаг медленно поднял голову и чуть склонил ее, чтобы пронзить меня взглядом прищуренных золотых глаза, – потому что даже если бы он положил голову на землю, я все равно достала бы только до ноздрей. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Если нет, нам всем конец.

И лучше поторопиться, потому что Тэйрн почти добрался. Я чувствовала, как он прорывается через мои щиты. Ни одному всаднику не удержать своего дракона, если он хочет что-то знать.

– Ты знаешь про чары. – Это прозвучало как обвинение – да им и было. – Но не рассказал своему всаднику, потому что драконы защищают драконов.

Мне в лицо ударил пар, и Ксейден тихо выругался, завивая тени у ног.

– Да. Я догадалась. Я уже применила огонь Тэйрна на втором камне чар. Если я заряжу камень в Басгиате, ты поможешь? – спросила я, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не трястись.

Этот дракон единственный на всем Континенте, кроме Сгаэль, не боялся Тэйрна.

– Для Басгиата не нужен именно он в качестве черного дракона, – возразил Ксейден. – У тебя же есть Андарна.

– Ты. Поможешь? – Я выдержала угрожающий взор Кодага. – Иначе мы все умрем. Эмпирею придет конец.

Он выпустил еще один клуб пара, уже слабее, потом чуть качнул головой, подняв ее, когда слева приблизился Тэйрн, а из-за лапы Кодага показался Мельгрен.

«Играешь со смертью?» – спросил Тэйрн, проталкиваясь через щиты.

«Нужно было поговорить о секрете… который не мой, – ответила я. – Пожалуйста, не допытывайся».

Когти Тэйрна сжались в ледяной жиже.

Я повернулась к Ксейдену:

– Я не хочу тебя оставлять, и у меня еще миллион вопросов о том, почему ты думаешь, что они пришли за тобой, но если я не уйду… – Моя душа противилась необходимости расставаться с ним.

Наклонившись ко мне, Ксейден поднял руку к моему затылку:

– Мы с тобой оба знаем, что ты не можешь одновременно и ставить чары, и сражаться. В Рессоне я сдерживал виверн, а ты сражалась. Я верил, что ты можешь за себя постоять. Теперь и ты поверь в меня и установи чары, пока не погибли еще люди. Покончи с этим. – Он быстро и жестко поцеловал меня, потом посмотрел так, словно видит в последний раз. – Я люблю тебя.

О… боги. Нет. Я отказывалась соглашаться на это прощание.

– Ты выживешь! – приказала я ему, затем взглянула на ожидающую орду, на Мудреца, почти опустившегося на землю, но неспешившего, будто все это игра, в которой он уже выиграл, и, наконец, на Тэйрна. – Останься с ним.