Онлайн книга «Монстр под алыми парусами»
|
Осмелев, девушка подошла ближе и окликнула старейшину. – Господин… – произнесла и тут же осеклась. Было слишком стыдно отвлекать, но она должна попытаться. – Господин Броди, – проговорила уже четче, тот услышал, обернулся к ней. Круглое, как головка сыра, лицо расплылось в доброжелательной, почти нежной улыбке. – А, малышка Ассоль, – сказал он довольно громко, и толпа переключилась с разглядывания паромобиля на их разговор, – должно быть, пришла просить за своего пройдоху отца? Девушка помотала головой и приложила сжатую в кулак ладошку к груди. – Отец не виноват, я сама видела все и могу доказать… – Этой малахольной веры нет! – закричали собравшиеся. – Дочь всегда будет защищать отца! Ассоль поежилась: их с Лонгреном в Каперне не жаловали, и это еще мягко сказано. Но Вик Броди неожиданно встал на ее сторону: он вскинул руку вверх и приказал всем замолчать. – А ты, дитя, подойди. – Он поманил ее ближе: – Подойди, не бойся. Ассоль направилась к нему, те люди, мимо которых ей доводилось проходить, отшатывались от нее, будто она была больна чем-то неприличным и очень заразным. Но девушка уже привыкла не обращать внимания на поведение односельчан и не осуждала их. Она робко поднялась на пару ступеней и замерла перед Виком Броди, дрожа, как осенний, гонимый ветром листок. Старейшина рассматривал ее слишком тщательно, будто товар выбирал. – Скажи мне, дитя, тебе есть восемнадцать? – зачем-то спросил он. – Д-да, – ответила она, – исполнилось третьего дня. – Это хорошо, очень хорошо. – Старейшина огладил свою окладистую бородку. – Тогда мы совершим с тобой такой обмен: я сейчас отпущу твоего Лонгрена, а ты… Ты вечером придешь ко мне домой, хорошо? Толпа вокруг загомонила, отпуская скабрезные шуточки. – Но… – Ассоль непонимающе захлопала длинными ресницами. – Зачем? Вокруг захохотали. – Дура! – За тем! – Вот же святая простота! Ассоль поежилась, но сказала себе, что не должна расстраиваться из-за этих смешков… – Всем молчать! – гаркнул старейшина. – Наглецы! Да как вы смеете! Водитель – тот, что имел пышные закрученные пшеничные усы и щеголял в кирасе, – окликнул двух констеблей, которые блюли общественное спокойствие, и сказал им разогнать зевак. Те кивнули и принялись за дело. А Вик Броди спустился на ступеньку, приобнял Ассоль за плечи и проговорил: – Малышка, я передумал. Зачем нам откладывать до вечера? Давай обсудим наше дело прямо сейчас. Ассоль обрадовалась. Вот, он все-таки хороший! И от тех людей ее защитил… Она радостно кивнула и сказала: – Конечно… Конечно… Я для того и пришла. Отступив в сторону, он пропустил ее вперед и обратился к своему секретарю – длинному, как жердь, в очках и с недовольным выражением лица: – Смит, проводите барышню в мой кабинет и принесите чаю. Того, что мне недавно привезли в подарок. Смит, одетый в серо-коричневое и похожий на высохший стручок фасоли, кивнул с таким видом, будто делал большое одолжение, и указал Ассоль в сторону лестницы. Девушка послушно направилась туда. Секретарь Смит открыл перед ней дверь и сказал, словно процедив каждое слово: – Ждите здесь, барышня. Сам же развернулся и вышел. Ассоль осталась мерить шагами комнату, заставленную массивной и некрасивой мебелью. «Неуютно», – подумалось девушке. Ей не хотелось здесь находиться. Она зябко обняла себя руками за плечи и так и не решилась сесть ни в одно из кресел. Заметила свое отражение в большой стеклянной двери одного из шкафов и вспыхнула от стыда. Пожалуй, ее платье слишком короткое. Приличная девушка не должна выставлять лодыжки напоказ. Но что поделать, ситец быстро изнашивался и легко рвался. Вот и приходилось обрезать обтрепанный подол и подшивать. А на новое платье денег не было. Впрочем, Ассоль это прежде совсем не беспокоило. Но сейчас стало неловко, что вот-вот войдет мужчина, будет говорить с ней и видеть ее ноги. |