Книга Монстр под алыми парусами, страница 91 – Яся Белая

Его словно окунули в прорубь, даже дышать стало тяжело.

Идиот! Скотина! Урод!

Развел любовные шашни, а сам и не подумал, как Ассоль живет. Что, погрузив Лонгрена в сон, он оставил бедняжку без средств к существованию. И теперь она вынуждена пересчитывать жалкие гроши.

Грэй никогда не нуждался, но прекрасно знал, на что толкают людей нищета и отчаяние. Он видел, как бедность ломала даже взрослых сильных мужчин. Что уж говорить о юной нежной девушке?

К тому же Грэй завел ситуацию в тупик. Вряд ли Ассоль согласится теперь принять от него хоть жалкий медяк. Ведь морок наверняка уже давно спал и она сто раз прокляла свою откровенность.

Грэю нестерпимо хотелось вытащить все свои богатства и усыпать золотом дорогу от рынка до маяка Ассоль. Чтобы никогда больше не видеть на ее лице печать нужды.

Незамеченный ею, он последовал дальше и стал свидетелем того, как бедность заставляет Ассоль ковыряться в объедках.

Смотреть на это было выше его сил. Поэтому Грэй приобрел у корзинщика самое крупное из его изделий и отправился за покупками. Окорок, головки сыра, румяные булки, наливные яблоки, сочный виноград – все полетело в корзину. Вскоре она была полна самыми изысканными и вкусными яствами. Тогда Грэй остановился возле милой цветочницы, вокруг которой резвился целый выводок ребятни, и попросил составить «самый красивый букет для самой красивой девушки на земле».

Цветочница улыбнулась, подмигнула ему и стала колдовать над цветами. И вот маленький душистый шедевр был готов. Женщина перевязала его голубой атласной лентой и протянула Грэю.

– Ваша жена – большая счастливица, – сказала она, пристраивая букет в его корзине.

– Почему вы так думаете? – немного удивленно поинтересовался Грэй.

– Потому что она еще небось нежится в постельке, а муж уже обо всем позаботился – и продукты, и цветы.

Грэй грустно вздохнул и ответил:

– Это я счастливый, потому что могу жить в мире, освещенном ее улыбкой.

– Везет же кому-то! – воскликнула цветочница.

Грэй же забрал свой товар и пробормотал под нос:

– Упаси судьба мою нереиду от такого везения.

Он отошел в ближайший безлюдный переулок, поставил Незримый коридор и вынырнул аккурат возле маяка. Поднес корзинку к самым дверям, достал из кармана блокнот и карандаш – неизменные орудия наблюдателя – и быстро написал: «От доброжелателя с благодарностью за свет маяка, что помог не сбиться с пути», вложил записку в букет, еще раз оглядел корзину с подарками и снова юркнул в Незримый коридор, не заметив Эгля, ошарашенно глядящего на него из-за угла маяка.

Когда Грэй вернулся на рынок, русой головки Ассоль уже нигде не было заметно. Но зато возле горы гнилых овощей валялась ее поломанная корзинка да втоптанные в грязь монеты.

У Грэя оборвалось сердце. С его маленькой нереидой случилась большая беда. Нырнув в ближайшую нишу, он прикрыл глаз и начал считывать «воздушные отпечатки». Картинки, как обычно, приходили обрывочные, нечеткие, как в беспокойных снах. Вот группка разодетых девиц глумится над Ассоль, вот бедняжка, плача, мчится по улицам, не разбирая дороги, вот какие-то ублюдки накидывают ей мешок на голову, грузят в телегу и куда-то везут.

Сосредоточиться, проследить маршрут, выяснить конечную точку… Перед внутренним взором Грэя будто развернулась карта местности, теперь он знал наверняка конечный путь маршрута похитителей.