Книга Избранница Алмазного дракона, страница 35 – Полина Никитина

– Что ж тогда раньше не похитили? – мой голос предательски дрогнул, но лорд Саттон не впечатлился.

– Раньше тебя не трогали, потому что остерегались твоего отца – несмотря на болезнь дар у него был по-прежнему сильным. И что случись с тобой какая-то беда, Закари обратился бы ко мне за помощью! Понимаешь? Мы бы вдвоём с ним и камня на камне от города не оставили! Теперь до тебя доходит жестокая правда жизни?

– Хватит! – не выдерживаю и упираюсь ладонями в его плечи, стараясь увеличить расстояние между нами. – Пожалуйста, прекратите. Я всего лишь хочу учиться! Вы же тоже мечтаете запереть меня в золотой клетке и никогда не выпускать наружу. Не могу я так! Я лучше умру!

Мои плечи сотрясаются от рыданий. Закрываю лицо руками и горько оплакиваю упущенную возможность.

Неизвестно, что хуже – день свободы, если не меньше, до первого желающего получить бесплатную зарядку для драгоценностей. Или всю жизнь прожить под строгим надзором дракона, что жестоко разбил мне сердце на тысячи осколков. Терпеть его многочисленных любовниц и понимать, что у нас с ним никогда и ничего не может быть.

Хочется исчезнуть раз и навсегда. Стать бабочкой, а лучше – невидимкой! Убежать далеко-далеко, на край света, чтобы меня никто не смог найти.

И я поверить не могу, когда слышу приглушённый стон Райвэла:,

– Демоны, что же ты со мной делаешь Грейс? Допустим, я могу пойти тебе навстречу. Но у меня будет два условия. Подумай хорошенько, назад пути не будет.

Лорд Райвэл Саттон

Говорят, что у драконов нет сердца. Лучше, чтобы это было правдой. Моё сердце рвётся на части при виде слёз Грейси и её тонких подрагивающих плеч.

Целый год я день за днём заставлял себя быть жестоким, чёрствым ублюдком, но всё летит к демонам, когда на её лице видна искренняя боль. Как бы я ни убеждал себя, что Грейс мне безразлична , что мне претят её лицемерная наивность, фальшивая чистота и глупые, поверхностные чувства, вскружившие голову. Выдержка летит в пропасть, и я признаюсь сам себе в том, что проиграл.

Едва сдерживаю глухой стон сквозь зубы и говорю то, что не должен:

– У меня будет два условия. Подумай хорошенько, назад пути не будет.

В её влажных глазах светится робкий луч надежды. Искусанные, припухшие губы подрагивают, когда она, едва сдерживая рыдания, тихо произносит:

– Я согласна на всё ради учёбы, милорд.

Чувствую во рту гадкий привкус желчи от её слов и понимаю, что год назад принял верное решение. А я, идиот, ещё хотел на ней жениться и положить к её ногам всё королевство. Здесь я настоящий хозяин, а не слабый, ведомый правитель.

Презираю себя за жалость и сухо отвечаю:

– Первое. Свадьба состоится через три дня. Ни днём позже, поняла?

Снова кусает губы, и я тяжело сглатываю, увидев на нижней маленькую капельку крови. В потухшем взгляде сквозит искренняя боль, острым лезвием разрезая мою душу на мелкие ленты.

Закари был прав, когда год назад отговорил меня от необдуманного поступка. Убедил, что прелестная головка Грейс забита ненужной влюблённостью. Выставил меня в худшем свете перед самим собой и привёл меня в чувство.

А после смерти подсунул мне Грейси в качестве моей оплаты долга. Почти безграничная власть и немыслимые богатства в обмен на ежедневные мучения.

Она никогда не будет моей. И теперь я понимаю, какой это неравноценный, чёрт возьми, обмен.