Книга Забери меня с собой, страница 18 – Юлия Шевченко

Наедине они не оставались. Даже ночевали все вместе у одного костра. Шатёр с собой не взяли, с ним слишком долго возиться, а ночёвки в степи предстояло всего две.

Люди Вильяма Торстейна с ним самим во главе встретили их ещё на подъезде к городу.

Дядюшка Вилли соскочил с коня и бросился обнимать Элисти. Так не обнимают ценное финансовое вложение, так обнимают человека, о котором действительно беспокоишься. Отец бы вот не стал обниматься, а отругал за ненадлежащий вид и несдержанное поведение.

Элисти шмыгнула носом, не ожидала от себя, что расчувствуется. Всё-таки приятно знать, что есть кто-то, кому ты не безразлична.

Молодой шаман застыл за спиной молчаливой скалой, обернуться и посмотреть ему в глаза оказалось неимоверно сложно, но Элисти справилась.

— Дядя Вилли, это Шаграт. Он меня спас.

— Благодарю от всего сердца, — Торстейн протянул руку.

У орков не были в ходу рукопожатия, но этот человеческий жест Шаграт знал. Стиснул ладонь человека в своей лапе и тут же отпустил. И опять ничего не сказал. Похоже, он свой язык забыл в стойбище!

Тем временем пастухи передавали оркам обещанных коров. Зелёные кочевники восхищённо цокали языками и ощупывали лоснящихся животных. Торстейн поспешил к ним, принялся объяснять, как правильно ухаживать за рогатыми красавицами.

Элисти была уверена, что после пары недель дикой жизни коровы здорово похудеют, но дядюшка вряд ли узнает об этой неприятности. Уж она точно не собирается его просвещать.

А потом она поняла, что впервые за несколько дней осталась наедине с Шагратом.

Она стояла, смотрела на своего шамана. Нужно что-то сказать. Поблагодарить. Попрощаться. Но в голове царила гулкая пустота, все мысли, словно веником вымели. А вместе с мыслями исчезли и слова.

Шаграт отмер первым.

Запустил лапу в седельную сумку на спине своего жеребца, выудил оттуда глиняную птичку-флейту, вложил её в руки Элисти.

— Вот. На память. Будь счастлива, заяц.

И, не дожидаясь ответа, вскочил на коня и унёсся в степь. Своих товарищей и породистых коров он тоже не стал ждать.

Элисти прижимала к груди внезапный подарок и хватала ртом воздух, который вдруг стал густым и горячим — дышать невозможно, а глаза щипало от непролитых слёз.

Она не выпустила из рук флейту, ни когда дядюшка подсаживал её на смирную кобылку, ни когда ехала по улицам провинциального городка, ни когда оказалась в особняке Торстейна.

— Элисти, девочка моя, тебе плохо? Позвать целителя?

Встревоженный голос дядюшки вернул её в реальность. Нужно брать себе в руки.

— Нет, дядя Вилли, всё хорошо. Я просто немного растерялась, — Элисти изогнула губы в вежливой и чуть виноватой улыбке. — Скажите, пожалуйста, где ваш сын? Когда я смогу с ним познакомиться?

— Адриан объезжает с проверкой дальние выпасы, но ему сообщили, что ты нашлась. Думаю, завтра он будет дома. Ни о чём не волнуйся, Элисти. Отдыхай. Ты теперь в безопасности. Всё кончилось.

«Всё кончилось».

Дядюшка имел в виду совсем другое, когда произносил эти слова. Но всё и в самом деле кончилось. И от этого осознания хотелось разрыдаться — безнадёжно и горько.

Элисти улыбнулась:

— Спасибо, дядя Вилли. Я бы хотела принять ванну и поспать.

***

С медлительными коровами путь к стойбищу Ковыля занял не три дня, а почти в два раза больше.

Шаграт продолжал молчать.