Книга Спасите злодея от главной героини, страница 135 – Валерия Лавлински, Ирина Ван

Я вжалась в каменную стену, заслоняясь рукой от невидимого пламени, захлебываясь раскаленным воздухом. Что-то огромное, невероятно мощное и древнее проснулось там, снаружи, в кромешной тьме и ливне, что-то, что еще секунду назад было Кальдаром.

Или... уже нет?

Пустота.

Бескрайняя, беззвучная, лишенная веса и времени. Я парил в ней, или скорее, был ею, растворенным до последней частицы, не ощущая ни границ собственного существа, ни малейшего отголоска того мира, который только что обжигал мои нервы ледяным дождем и жгучей болью потерь.

Здесь не было ни страха перед людьми, ни гнетущего осознания собственной чудовищности, всегда скрытой под тонкой пленкой человеческой формы. Не было даже памяти о боли, терзавшей тело перед самым… провалом. Только абсолютная тишина и… отсутствие чего бы то ни было. Оно обволакивало меня как густой неподвижный туман, лишенный запаха, вкуса, звука. Я был взвесью в этом ничто, мыслью без тела, чувством без источника.

И это было… блаженство.

Тяжелое, бездонное, как сон без сновидений. Вечная тишина, где не существовало боли, этого ужасного спутника, впившегося в мою сущность когтями страха и стыда. Нет больше сжимающей грудь тревоги, нет мучительного жара, рвущегося наружу сквозь слишком хрупкую человеческую оболочку, нет памяти о потере, о предательстве, о собственной чудовищной природе. Ничего. Только бескрайняя, безэмоциональная пустота.

Я утонул в ней, перестал сопротивляться ее вязкой тяжести, позволил ей заполнить каждую трещину того, что когда-то было моим “я”. Свобода? Нет. Это было нечто большее. Это было небытие. Окончательное растворение. Конец Кальдара Мейельдора и его проклятой, нелепой борьбы. Здесь не было даже одиночества, ибо для него нужно осознание себя. А я… я был ничем.

И в этой нирване небытия, как темные пятна на безупречном полотне, стали проступать образы. Сначала смутные, размытые, как видения сквозь запотевшее стекло. Горный воздух, резкий и чистый, пахнущий хвоей и снегом, но отравленный запахом гари и… крови.

Крики.

Нечеловеческие вопли ужаса и ярости, смешанные с ревом пламени и треском ломающихся деревьев.

Я - маленький, беспомощный, прижатый к холодному камню матерью, чье тело внезапно обмякло, стало тяжелым и безжизненным, заливая меня липкой, теплой влагой.

Моя деревня, спрятанная высоко в горах, наш последний оплот, превращенная в адский костер. Моя семья… Родители, бросившиеся навстречу чудовищам в человеческом облике, чтобы дать мне шанс. Их крики, оборвавшиеся так же внезапно, как и начались.

Безумное, слепое бегство вглубь леса, под вой ветра и далекие, торжествующие крики убийц. Боль в содранных коленях, леденящий холод ночи, безысходное одиночество, пропитавшее каждую клеточку.

Потом - запах сушеных трав и старого дерева. Гриххиль. Старая, мудрая дракониха, чьи глаза, подобные потускневшему янтарю, смотрели на мир с бесконечной усталостью и глубочайшей печалью. Она нашла меня, полузамерзшего, испуганного детеныша, дрожащего под корнями упавшего великана. Она не говорила много. Говорили ее тихие вздохи, скрип ее суставов, когда она ворочалась ночью, и та глубокая, неизбывная скорбь, что витала вокруг нее, как туман. Она научила меня главному - прятаться.