Книга Спасите злодея от главной героини, страница 137 – Валерия Лавлински, Ирина Ван

Разве она смеялась так часто? Раньше я не замечал, но теперь этот смех звучал в моей пустоте, как самая прекрасная музыка, разгоняя тьму.

И ее глаза. Небесно-голубые, бездонные, как океан, о котором я читал в книгах и который впервые увидел именно в них. В ее глазах я тонул каждый раз.

Когда поймал ее, сорвавшуюся с того дуба в парке - несколько, казавшихся бесконечными, секунд я не мог пошевелиться, не мог оторваться от этого бесконечного неба, чувствуя хрупкость ее тела в моих руках и невероятное доверие в ее взгляде.

Когда наклонялся близко-близко над ее конспектом в библиотеке, якобы чтобы разглядеть ее каракули, а на самом деле чтобы вдохнуть легкий, свежий аромат ее духов, смешанный с запахом бумаги и чернил, и окунуться с головой в прилив ее чарующей лазоревой глади.

Даже тогда, в парке, перед дракой с Альтарфом… даже тогда, заплаканные, опухшие от слез, ее глаза оставались прекрасными. В них горел огонь, смелость, упрямство - все то, чего так не хватало мне. И боль. Боль, которую я, идиот, слепой, самодовольный идиот, причинил ей.

А потом… пещера.

Дождь, вой ветра, холод, пробирающий до костей. И она.

Маленькая, промокшая, потерянная, но нашедшая в себе силы сказать… сказать такое. Ощущение ее плеча, прижатого к моему, доверие, с которым она вложила свою руку в мою. И слова, самые главные слова в моей жизни. Те, которые врезались в мою душу, как раскаленные кинжалы, выжигая ложь и страх:

- Ты словно… теплая кора дуба на закате, о которую я могу опереться…

Она видела! Она чувствовала! Не монстра, не неудачника, не холодного и замкнутого одиночку. А… опору. Дерево. Теплое, живое, надежное. И ее голос, дрожащий, но полный непоколебимой решимости. Важен. Я важен для нее.

В пустоте, где секунду назад царило блаженное небытие, вспыхнул ослепительный костер. Не разрушительный драконий огонь, а огонь жизни, надежды, невероятной, невозможной, запретной любви.

Я был идиотом. Глупцом, ослепленным своей болью и страхом, не видевшим сокровища, протянутого ему прямо в руки. Я отталкивал ее, оскорблял холодностью, бежал, когда должен был держаться крепче всего. Ради нее. Ради этого света в ее глазах, ради этого тепла ее доверия, ради будущего, которое вдруг перестало казаться безысходной тюрьмой.

Мысль, ясная и острая, как крик, пронзила остатки пустоты. Теперь я буду другим! Теперь я буду достоин! Теперь я буду бороться! Не ради себя, но ради нее, только ради нее!

И в этот миг я осознал. Осознал с леденящим душу ужасом, что все это - мои мысли, мои воспоминания, мое прозрение - происходило внутри, в то время как снаружи, в реальном мире, в той самой пещере под проливным дождем, мое тело… нет, уже не тело… дракон вышел из-под контроля.

Он вырвался.

Тот самый древний, дикий зверь, носитель разрушительного огня, которого Гриххиль учила сдерживать, которого я годами душил в себе. Он был там, на свободе.

Его инстинкты, его ярость, его слепая мощь были направлены на единственное живое существо рядом - на нее. На Лорею.

Мою Лорею.

Маленькую, хрупкую, беззащитную перед этим воплощением стихийной мощи. Я представил его - огромного, чешуйчатого, с пастью, полной кинжалообразных зубов, с когтями, способными разрезать камень, с глазами, пылающими первобытной яростью без капли разума. А потом - ее испуганное лицо, широко раскрытые, небесно-голубые глаза, полные ужаса.