Книга Дневник (не)ловкой попаданки, страница 54 – Светлана Нарватова

— Многоуважаемый господин Сэтоши, благодарю вас. Он слишком великолепен для меня. — Я попыталась скопировать улыбку своего визави: вежливо-приветливо-лживую.

— Позвольте мне самому судить. — В глазах местного предводителя, как жёлтый свет светофора, зажглось предупреждение.

Теперь он казался более аутентичным, чем с приклеенной улыбочкой.

— Хорошо. Если вы, многоуважаемый господин Сэтоши, так настаиваете…

Что местные обычаи говорят об отказе от подарков, мне тоже неизвестно. Но совершенно понятно, что этот конкретный родонец подобных выходок не прощает.

Не стоит показывать гордость там, где можно потерять возможности.

Я не стала закрывать за собой дверь. Надевать неизвестного происхождения наряд на голое тело я совершенно точно не собиралась. В конце концов, чтобы не оскорблять эстетические чувства собеседника, можно пойти на встречу.

Вернулась к халату, который всё так же висел на стене возле зеркала, перед которым стоял столик с кувшином и тазиком. Вот человек предусмотрел же всё заранее, чтобы жертва и примерила сразу красоту невозможную, и полюбовалась на себя, не отходя от кассы. То есть примерочной. Как всё было продумано! А я, неблагодарная, не оценила!

Встав перед зеркалом, я, не отрывая взгляда от надсмотрщика, потянула наряд за рукав. Но почему-то он застрял. Я дёрнула. Да что ж такое⁈ На невозмутимом лице Сэтоши стремительно проступало выражение гнева, и я дёрнула сильней.

И только когда услышала треск ткани, сообразила, что что-то пошло не так. Халат зацепился за завиток на раме. А зеркало крепилось на соплях: видимо, притащили его только-только и повесили на скорую руку. И теперь оно вместе с подранным халатом падало прямо на меня. Я попыталась его поймать, но не учла значительный вес рамы. Столик тоже не был готов к подобным испытаниям. Как и тазик с мыльной водой, который опрокинулся на каменный пол, в одно мгновение ставший скользким, как лёд под первым снежком.

Я и поняла, что сейчас я шлёпнусь вместе с зеркалом, кувшином и столиком.

Сэтоши тоже это понял и попытался исправить ситуацию.

Только зря он.

Он не придумал ничего лучше (справедливости ради, дорогой дневник, у него на это не было времени), как шарахнуть силой нам всем навстречу. Зеркало это всё равно не остановило: оно грохнулось плашмя на перевёрнутый столик. Но не разбилось!

А вот маг оказался не столь крепким. Его снесло усиленной волной отдачи к противоположной стене коридора.

Раскрытая дверь, вколоченная в стену, накренилась в петлях.

Качнулась на цепях люстра и шваркнулась на пол.

Полыхнувшие свечи разлетелись по сторонам. Дорогой халат вспыхнул, будто его розжигом облили. Я подскочила, балансируя, как на коньках, и бросила пылающий халат в лужу воды и стала затаптывать свечи.

Со стоном, потирая голову в месте ушиба и заметно прихрамывая, из коридора в комнату влетел родонец.

И просто включил дождь.

В дверях появились любопытные головы воинов, но бесшумно скрылись, убедившись, что ситуация у начальства под контролем.

Из дневника наблюдений, дорогой дневник: на дождевание мои особенности не повлияли. Похоже, необходимым условием для их срабатывания является направленность заклинания непосредственно на меня.

— Я нечаянно!

— Изьвините, Полья, случился непредвиденный конфузь, — стараясь держать лицо, проговорил родонец.