Книга Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор, страница 112 – Таня Рен

— Я пришла к этой мысли слишком поздно, дитя, — произнесла она. — Когда мои руки уже дрожали над письмом, а глаза потеряли ясность. Я надеялась, что это сделает кто-то другой.

Она улыбнулась, но в этой улыбке читалось горькое сожаление.

— Я думала, что это будет Аэллард. Он был юн, талантлив, смел. Я надеялась, он пойдёт дальше, откроет дверь шире. Вернёт эфир людям. Но…

Ллиурэн покачала головой.

— Он испугался. Или, быть может, слишком возгордился собой. Он считал, что нельзя открывать доступ к эфиру «кому попало». Что лишь немногие достойны такой власти. Он говорил, что знания об эфире нужно запереть. Спрятать. И лишь те, кто пройдут… испытания, смогут дотянуться до неё.

Мара тряхнула головой, прогоняя воспоминания о тьме подземного сада, о сотканных из тени волках, об их когтях на её коже, о пауках и о Вейлоре Торне.

— Так вы не знаете? — едва слышно спросила она. — Можно ли вернуть способность управлять эфиром?

Ллиурэн долго молчала.

— Нет. — Она посмотрела на Мару с печальной, почти материнской мягкостью. — Не знаю. А может… это и не нужно. Знания сами по себе дают силу. Но эфирный заклинатель с научными знания об устройстве мира стал бы… всемогущим.

Мара нахмурилась. Это именно то, о чём писал Аэллард.

— Хорошо, если такая сила окажется в надёжных руках, — продолжила Ллиурэн. — А если нет?

Мара колебалась, потом всё-таки заговорила:

— Я видела его. Не во сне. И… не только во сне. Я видела воспоминания Аэлларда.

Ллиурэн кивнула.

— Как маги с доминантой воды отпечатываются в воде, так и эфирные заклинатели отпечатываются в эфире, — сказала она. — Но эта связь гораздо сложнее. На сколько мне известно, ни у кого из нас так и не получилось научиться контролировать это.

Мара снова замялась и покосилась на Дамиана.

Ллиурэн терпеливо ждала.

Было ещё кое-что, о чём Мара должна была рассказать, но она боялась всё испортить. Что если Ллиурэн не станет с ней больше разговаривать если узнает правду? В то же время, это могло быть критически важным.

Дамиан еле заметно кивнул.

Мара набрала воздуха в грудь:

— Эти испытания, о которых говорил Аэллард… Он так всё и сделал. Создал Башни, и запер все знания об эфире. И у каждой Башни было испытание.

Ллиурэн подняла брови, но не перебивала. Мара нервно заломила руки.

— Я прошла эти испытания, чтобы достать информацию.

— Все? — глухо спросила она.

— Все.

На какое-то время повисла тишина. Ллиурэн молчала. Мара не могла прочесть на её лице ни единой эмоции, и решила рассказать всё, раз уж начала:

— В последней башне… была капсула. Эфир, который Аэллард забрал у других магов. Кажется, он экспериментировал над тем, чтобы сделать из обычного мага эфирного заклинателя. Со мной там был другой человек. Он хотел забрать и мой эфир, но что-то произошло… и я поглотила его сама. Весь.

С каждым словом лицо Ллиурэн становилось всё мрачнее.

— Ты не так проста, как хочешь казаться, Мара, — сказала она тихо. — Я вижу в тебе свет. Аэллард верил только в силу. Он создавал свои Башни для тех, кто умён, расчётлив, бесстрастен. Жесток.

— Но я не такая!

— А ты уверена? Только такой мог пройти все Башни. Только такой мог поглотить эфир и подчинить его себе.

Мара похолодела.

— Что со мной будет?

Ллиурэн не отвечала. Мара обменялась обеспокоенным взглядом с Весперисом.