Книга Трехглавый змей: Проклятие семьи Мор, страница 57 – Таня Рен

Он думал, что она уже ушла.

Все разошлись, оставив Дамиана одного в общей комнате. Он не стал гасить камин — ему нравилось смотреть, как огонь медленно умирает, как трепыхаются последние язычки пламени на обугленных дровах.

Ему нравилось быть одному.

Но когда он поднял взгляд, то понял, что один он не был.

Мара свернулась клубком на подоконнике, будто просто засиделась, но Дамиан знал лучше.

Она ждала.

— Ты чего не спишь? — спросил он, хмуро отводя взгляд к камину.

— А ты? — отозвалась она.

Голос у неё был ровный, но он уловил в нём что-то… внимательное. Как будто она изучала его.

— Ты же знаешь, я плохо сплю, — буркнул Дамиан.

— Вот и я тоже, — тихо сказала она.

Он услышал, как она спрыгнула с подоконника, и напрягся, когда её шаги приблизились.

— Дамиан… — Она села рядом, и он почувствовал тепло её тела, слишком близко. Слишком знакомо.

Он молчал, не поворачиваясь к ней.

— Ты избегаешь меня, — сказала Мара наконец, прямо, без обиняков.

— Глупости, — ответил он, но даже сам услышал, как неубедительно это прозвучало.

— Ты и сам это знаешь, — продолжила она. — Раньше ты не был таким… отстранённым.

Дамиан глубоко вздохнул и потер переносицу.

— Мы все изменились, Мара.

Она замолчала, а потом тихо добавила:

— Это из-за меня, да? Из-за того, что я разбила пробирку?

Дамиан повернулся к ней, его глаза сверкнули.

— Нет!

Он не собирался говорить ей правду. Не собирался рассказывать, как его разрывает изнутри. Но он не мог позволить ей думать, что виновата она.

— Нет, — повторил Дамиан мягче. — Ты не виновата, это Ноксиан…

Он сглотнул, вздохнул и продолжил:

— Это Ноксиан виноват. Эта пробирка разбилась бы у любого другого в руках.

Мара опустила взгляд на свою ладонь, где осталось несколько крохотных шрамов от вонзившегося глубоко в кожу стекла.

— Тогда почему? — спросила она.

Он сжал зубы.

— Просто так надо.

Мара выпрямилась.

— Ты сам-то слышишь, что говоришь?

Дамиан устало провёл рукой по лицу.

— Мара…

— Нет, Дамиан. — Она двинулась ближе, её рука легла на его локоть, и от этого прикосновения у него перехватило дыхание. — Я не могу так больше. С тобой что-то происходит. Я не уйду, пока ты не скажешь правду.

Он стиснул зубы сильнее, его сердце бешено колотилось.

Он не мог ей сказать. Не мог сказать, что каждый раз, когда она рядом, он забывает, кто он. Забывает, кем себя считает. Забывает что он сделал.

Не мог сказать, что он держит дистанцию, потому что боится. Боится, что стоит ему снова позволить себе чувствовать, и он не сможет остановиться.

Дамиан смотрел в камин, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Она ждала.

Она всегда ждала.

Раньше он находил это милым — её упрямство, её настойчивость. Её способность не отпускать, даже когда её отталкивают. Но сейчас… Сейчас это было пыткой.

О чём он только думал… Ей удалось пробраться даже под броню Веспериса. У него нет ни шанса протв неё.

Мара не уйдёт.

Она никогда не уходила.

Дамиан перевёл взгляд на неё, и в его глазах промелькнуло что-то тёмное, что-то слишком сложное, чтобы выразить словами.

— Я не могу, — вдруг вырвалось у него.

— Не можешь что?

— Я не могу быть как раньше, — выпалил он. — Я не могу… я не должен…

Мара нахмурилась.

— Почему?

Он опустил голову, и сдался.

— Потому что мне слишком хорошо с тобой.

Она моргнула, по её лицу мелькнуло изумление.