Онлайн книга «Принцесса, подонки и город тысячи ветров»
|
Я кивнула: говорите. – Ну, в общем… приплатили мне… И знатно так, – откашлялся «сикерка». Кто бы сомневался. – И семье морячка тоже. Чтоб вину признал. Отсидит лет пять да выйдет. Всё лучше, чем однорукий бы сам заработал… – К делу. Так не он каталу почикал? – Да вот и не ясно… – прохрипел один из матросов. – Вроде он, а вроде и нет… Вроде сами видели, а вроде и пелена какая на глазах случилась… Шмыська-Однолапый вообще ни хевла не помнит: но думает, что сам, да и нам память как будто поприело… Сивуха, что ль, такая забористая была… – Скондрику, катале тому, правую бочину пером истыкали. Морячок напротив него за столом сидел, для него это левая сторона. Так как, хевл вас раздери, ваш Шмыська с парализованной левой так умудрился?! – Да вот я и ж говорю: словно дурман какой, – тряхнул головой тот же морячок. – Вроде бы он каталу пером сработал, а получается, что и нет: куда ему – рука-то плетью… Оба подонка поддакнули: так и было. Один из них боязливо сказал: – Скондрик в тот вечер тебя ж ещё, Принцесса, всё лаем крыл. Я ж тогда знать не знал, что за Ветерок такой, а он как заладил: убью гадину малолетнюю да убью… Только сначала… ну… попользую по-всякому. Ты, Принцесса, уж не серчай – что сам слышал. – А тебе за что заплатили? – вернулась я к «сикерке». – Да кабы знать, – пожал плечами квартальный. – Чтоб вроде не видел ничего… Да ведь и так не видел! – Вспоминайте, кто ещё рядом крутился. Кого в том притоне раньше не видели? Морячки пожали плечами, переглянувшись. У одного лоб прорезали глубокие складки. – А был ведь какой-то, – с сомнением протянул он. – Старик вродь. – Низкий, толстый? – намеренно исказила я, чтобы быть уверенной в ответах моряка. Этого, кажется, тенями меньше остальных задело. – Не. Высокий, худой. – Рыжий? – Чернявый, только виски белые. – Кольца на пальцах были? Часы? Украшения? – Не видел… А! Цацка какая-то на шее болталась… Точно, я ещё подумал, что зря он тут камушки светит… – Эта цацка? – вынула я кулон работы мэтра Норрига, что скрывал аж две магии: огненную и теневую. Ведь на ментальное воздействие способны только тени. А кто ещё мог «навести дурман», как не теневик… Неожиданно синхронно кивнули все шестеро. Старика не запомнили, а вот неуместно дорогое украшение на нём сразу приметили – так уж у этой швали глаз устроен. Артефакт Готрика, в отличие от моего, был с россыпью мелких чёрных бриллиантов, и рунная вязь в нём была сплетена не из стальной проволоки, а из золотой – «огненного» металла. Куда потом делся господин, как именно началась поножовщина, кто приплатил «сикерке» и Однолапому – этого уже вспомнить никто не смог, как ни тужились. Ментальное воздействие, больше сомнений не оставалось. Оно же могло объяснить отсутствие свидетелей перед магнадзором, когда за полчаса до начала рабочего дня так нагло и практически напоказ застрелили Трюху-ловкача. Люди там, может, и были, только все внезапно сделались глухи и слепы. Сквозь пелену теней, может, и долетел бы до ушей прохожих грохот выстрела, да только и выстрела, получается, не было. Смертельную пулю отправил в полёт не ствол – ни к чему он был убийце – а тоже магия. Уже другая, огненная. И с Северянином… Ни я, ни Эрланн не могли увидеть следы чужой магии, когда были обнаружены тела Скондрика и Трюхи. Для этого нужен особый дар – как, например, у Косты, Смотрящего. Но раз оба убийства самим главдепом были признаны не магическими, то и сотрудника магнадзора вызывать он не стал. Да и что бы Коста там увидел? Следы огня и теней. И принял бы их за магию брата, так как Эрланн находился там же. |