Книга Хозяин острова Туманов. Западня, страница 39 – Кира Фарди

От этой мысль озноб охватил все тело. Мокрая, замёрзшая, я еще больше затряслась от ужаса.

Куда исчезла команда, по-прежнему оставалось загадкой.

Но рулевая рубка находилась над палубой, в окна я могла видеть происходящее вокруг.

Картина, открывшаяся моим глазам, была ужасной: бурлящая вода поднималась горою и без передышки обрушивалась на корабль, мокрая палуба ходила ходуном. Все вокруг скрипело и, казалось, вот-вот треснет, словно яичная скорлупа. Особенно пугал бьющийся на ветру парус. От каждого удара я вздрагивала и сжималась, ожидая, что следующий будет последним, и с ужасом смотрела на взбесившуюся стихию.

Я попыталась вцепиться в штурвал, но не смогла даже ухватиться за него. Тогда села на пол, нашла железные ручки и держалась за них. Вернуться к себе в каюту и оставаться там одной не было никакой возможности: когда я выбиралась, на ее полу уже по колено плескалась вода.

— Русалка, умоляю, — из моего горла вырывался первый отчаянный всхлип. — С тобой люди поступили несправедливо, но я же не виновата! Я вообще из другого мира, сама пострадала от коварства местной тетки. Смилуйся надо мной! Прошу!

Вой урагана взлетел на новую ноту, уши закладывало от невыносимого, выворачивающего наизнанку мозги, звука.

Корабль внезапно затрещал и накренился. Скользкие пальцы сорвались с опоры, и я полетела в стену. Больно ударилась о какую-то железяку и завыла. В этом вопле смешалось все: страх, обида, разочарование, ненависть к тётке и кузинам, которые загнали меня в ловушку.

Очередная огромная волна накатила на корабль, ударила в правый борт. Мачта, где была корзина впередсмотрящего, страшно заскрипела, накренилась. И вдруг ее верхушка отломилась и вместе с привязанным парусом упала прямо на рубку. Крыша треснула, рухнула на пол.

Я взвизгнула, откатилась в сторону, но корабль качнулся в другую, бросив меня в противоположную стену. Резкая боль обручем стиснула виски, все вокруг потемнело, и я провалилась в ночь.

Море штормило еще несколько дней. Не так сильно, как в начале бури, но ощутимо. Сломанная мачта пробила крышу, однако не обрушила ее. Вода попадала в рубку только с высокими волнами. В остальном было терпимо.

Все это время я провалялась здесь. Когда очнулась, не поняла, на каком свете нахожусь: том или этом. Но ревущее море подсказало, что с бренной жизнью я еще не рассталась, а значит надо попытаться выжить любой ценой.

Сначала я просто умирала от головной боли и морской болезни, иногда проваливалась в сон, а может, теряла сознание. Отличить одно состояние от другого было невозможно. Потом лежала от слабости и нежелания шевелиться. Измученное тело отзывалось болью при каждом движении.

Спасло меня то, что в рубке была питьевая вода в закрытом металлическом баке и запас вяленого мяса. Его я увидела в приоткрытую дверь шкафа, возле которого лежала, ударившись головой.

Когда смогла немного двигаться, дотянулась до ящика, открыла его и сунула в рот восхитительную красную пластинку. Я сосала ее, запивая водой, причмокивала, разжевав, отрывала волокна и катала их по языку, наслаждаясь неземным вкусом. В тот миг мне казалось, что ничего на свете вкуснее я еще не ела.

Сколько сменилось дней и ночей, я не поняла, но однажды проснулась и вдруг сообразила: качки нет. Совсем нет.