Книга Поместье для брошенной жены, страница 202 – Екатерина Белова

Я и держу-то ее в своей памяти только потому что здание, мир, планета, внутри которых она была, давно разрушены. Я ее из жалости держу.

— Если Талье сочтут недостаточно виновной и отпустят, я увезу ее на Юг. Она беременна. Я в петле, Риш. Зелье Гроцев каким бы оно ни было, пробудило часть моего дракона, а стало быть меня ждет долгая жизнь. С нелюбимой женщиной на окраине страны.

Не знаю, что Берн хотел получить взамен откровенности. Он своими руками посеял ветер. Просто он почему-то решил, что его ветром будет ласковый бриз, а тот обернулся цунами, вырвавшим из земли дерево его жизни.

— Очень мило, что делишься со мной планами на будущее, — сказала нейтрально. — Три минуты кончились, так что давай вернемся, Берн.

Берн кивнул, но даже с места не двинулся.

— Зря я полез в артефакторику, Риш. Я крепкий деревенский сквайр, мой удел выращивать кукурузу и горох. Но я женился на тебе, и все стало получаться. Всё, за что я брался давало прибыль, оказывалось перспективным или даже модным новшеством.

Голос его звучал странно, но потом Берн рассмеялся, и впечатление ускользнуло.

— Не слушай меня, Риш. Несу бред. Жизнь у меня разрушена, вот горе и говорит моим языком. Дети, наверное, вернутся к тебе после Академии?

Разумеется. Место детей около матери. Так было испокон веков.

— Думаю, они будут часто тебя навещать, — сказала дипломатично. — Прощай, Берн. И спасибо.

Хотя я планировала вернуться к беседке, мы оба, так же не сговариваясь, дошли до ворот. Берн уже открыл маленькую створку в стене, чтобы выйти, как вдруг замер на секунду. Обернулся.

— За что спасибо, Риш?

— За то, что развелся, — сказала и тут же автоматически исправилась, решив, что мои слова звучат не очень-то вежливо. — У нас ведь все к лучшему сложилось. Ты смог пробудить крылья рядом с Талье, а когда закончатся тяжелые дни, вы снова помиритесь и будете счастливы. И я тоже нашла свое счастье. Что это, если не удача?

Несколько секунд Берн молча смотрел на меня. После аккуратно прикрыл за собой дверку и миг спустя поднялся во вторичной ипостаси над садом. До меня донеслось неясное: «Я буду любить тебя».

Я недолго смотрела в небо, а после пожала плечами и неспешно зашагала к беседке. Мне вполне могло показаться. Женщины, как известно, все трактуют в свою пользу.

Мой ум постепенно занимали свадебные хлопоты. Стоит только пустить на самотек, как меня выдадут замуж в кроваво-красном тяжеленном платье, а на голову наденут трехкилограммовый обруч. Я читала про такие случаи.

* * * * *

Замуж я вышла в кроваво-красном платье, весившим больше двух меня, с возложенным на голову венцом. Мои надежды обойти свадебные условности Вальарты не оправдались.

Ральфар, обычно уступавший мне в любом споре, неожиданно заупрямился.

— Мы должны соблюдать правила, — объяснил виновато. — Нельзя нарушать. Боги видят. А я нарушил уже слишком много правил, чтобы рискнуть еще раз.

Я украдкой сняла венец, чтобы хоть немного облегчить возложенную на меня ношу, но Фалче отобрал и надел обратно.

— Боги, — напомнил мягко. — Терпеть осталось всего-ничего, каких десять-двенадцать часов.

Наверное, я здорово побледнела, услышав прогноз, потому что ко мне бросились несколько кумушек с зажатыми в руках солями и платочками.

Вопреки даже собственным ожиданиям я неожиданно легко и безболезненно влилась в общество высокородных. В мизерные сроки у меня появилось несколько интересных подруг и множество знакомых, и где-то в глубине души, я понимала, что ими руководят не только политические мотивы. Я им нравилась, как когда-то понравилась Арношам. Поэтому меня обмахивали веерами, подавали кубок и поправляли оборки на платье, поскольку наклониться в моем положении было смерти подобно.