Книга Поместье для брошенной жены, страница 68 – Екатерина Белова

Талье обиженно скривилась. Уловила намек.

— Я тебе не кухарка, — сказала холодно. — Курицу запекать, как эта твоя…

Берн мгновенно посмурнел. Резко поднялся, хотя жена все еще призывно лежала на софе и даже не делала попытки поправить платье.

— Осторожнее, — бросил холодно. — Займись вечером, а у меня есть дела.

Талье провокационно раздвинула ноги и чуть сползла вниз, разрешая шелку скользить по белым бедрам, но в груди ничего не откликнулось. Милая женушка зацепила больную тему.

Отвернувшись от блестящих колючей яростью глаз супруги, Берн покинул гостиную и заперся в кабинете до вечера. Бумаг за дни свадьбы накопилась целая гора, а ему нужно уйти в дело с головой, чтобы перестать думать.

Он грязно расстался с Риш.

Он не хотел этого. В голове у него все было очень просто. Он даст ей дом, содержание, как на прежнем уровне жизни, свою карету и кайранов, и прислугу, и все, что она только попросит. Дети будут жить с ним, это не обсуждается, но раз в месяц-другой он позволит им навещать мать. Со временем Риш смягчится и станет его наярой, и сможет видеть детей, хоть каждый день.

Будет снова ухаживать за садом, готовить свои странные, но очень вкусные блюда, помогать в артефакторике. Со временем Талье бы поняла, что Риш не угрожает ее благополучию, и та поселилась бы в их доме в отдельных покоях.

Это было разумно и удобно. Они много раз обсуждали эту стратегию с отцом, но он тянул с разводом. И тянул бы еще год, а то и все пять, если бы не та роковая случайность, когда Талье буквально принудила его к сексу в кабинете, а Риш вздумалось зайти.

Он углубился в документы по «Поцелую», когда стукнула дверь. Берн резко вскинул голову, собираясь отчитать Талье, но увидел, что зашла дочь.

На миг в груди неприятно сжалось сердце. Дафна с каждым годом все больше походила на мать. Тонкая, как ветка, хрупкая, как фарфор, с нечитаемым взглядом невообразимо серых глаз. Она сияла жемчужиной на балах среди рослых желтоглазых подружек, как центральный камень в колье. Ей и тринадцати не исполнилось, как ее начали сватать, но Риш запретила. Сказала, что дочь вырастет и выберет сама.

И что в итоге?

Их принцесса заелась настолько, что прохлопала единственную стоящую партию. Тут его родители правы. Он слишком много позволял Риш, и та успела испортить детей своей иномирной психологией. Свобода выбора мужа, слова, платья… Чушь это. Родители знают, как лучше. Риш — не дракон, этим все сказано. Он в свое время поставил свободу выбора выше слова родителей, и что? Потерял восемнадцать лет.

Раздражение, разбуженное Талье, накатило с новой силой.

— Заходи, дочь, — сказал резко. — Что ты хотела?

В свадебном угаре он успел забыть, что Дафна похожа на мать не только внешне.

Вместо того, чтобы поймать настроение отца и хоть немного приободрить или смутиться, она спокойно опустилась на стул и достала из складок платье несколько листов. Ровно положила их на стол.

— Это перечень материнских вещей от шпильки до шкафа. Мама же ничего не взяла, но сказала, что я могу распоряжаться ее вещами сама.

Настроение испортилось еще больше.

Риш.… Это Риш сделала развод настолько грязным. Словно он выслал ее в Ний без нижнего белья и зубной щетки, как рабыню. Вот зачем нужно было уходить чуть ли не голой? Он, что, платья у нее отбирал?!