Книга Поместье для брошенной жены, страница 91 – Екатерина Белова

— Давайте без околичностей, Ваше Высочество.

И вздрогнула. Генерал взял меня за подбородок и мягко запечатал большим пальцем рот.

— Ральфар, — сказал он бесстрастно. — Я отвык от титулов, так что называйте меня по имени.

Я с пониманием кивнула. Бедного генерала даже друзья командором называют, а когда он проходит мимо розовых кустов, те по стойке смирно вытягиваются. Так и имя свое забыть можно.

— Конечно, Ральфар. Так вот, я абсолютно не понимаю, в чем вы меня упрекаете. Если вы объясните словами, будет быстрее и проще.

— Вы.… не понимаете?

Мы определенно не понимаем. Иначе зачем бы мы спрашивали?!

Наверное, ответ отразился у меня на лице, потому что Ральфар шумно выдохнул и чуть отвернулся. И свет магических светильников лег так неудачно, что осветил порозовевшую скулу.

Я даже заволновалась. Если скакать по обедам с дыркой в груди и хватать девиц, не только температура поднимется, сквозить начнет! В груди-то.

— Ваша драконица, конечно, не разбужена до конца, но от нее же фонит, как от солнца. Вы провоцируете драконий гон. Здесь три десятка сильных драконов, и они могут неверно вас понять. И ухаживания Фира лишь начало. Он слишком молод и пока не понял, чем вы его привлекли, но граф, Пирре и многие другие уже осознали вашу ценность.

Генерал, наконец, переборол смущение и перевел прямой взгляд на меня:

— Такими темпами начнется бойня за свободную, откровенно сильную неразбуженную драконицу. Понимаете? — цепко оглядел меня и раздраженно добавил: — Я не могу сторожить вас вечно.

Это звучало настолько фантасмагорически, что у меня даже слов не нашлось.

Хотя нет, нашлось.

— У меня нет драконицы, — выдавила в неожиданно высохшее горло. При этом в голове у меня кто-то отчетливо хмыкнул. — Ваша шутка неуместна.

Его рука все еще касалась подбородка. Палец еще гладил губы. Я еще чувствовала солоноватый привкус его кожи, задевший слизистую, стоило мне заговорить.

Это ведь шутка?

Потому что я еще помню вальтартскую охоту, когда меня трижды выкрадывали из собственного дома, из лечебницы и даже Академии, чтобы прижать к ближайшей горизонтальной поверхности и признаться в любви. Если бы не Фаншер и Фрейз, неизвестно чем бы эта охота закончилась.

Правда в те дни я верила, что драконица у меня появится сразу после свадебного поцелуя с Берном. Начиталась сказок про иномирянок. Вместо этого у меня появились двое детей и мигрень от бытовухи.

Вместо ответа Ральфар тихо засмеялся. Теплая дрожь прошлась кошачьим лапками по коже от волны его дыхания. Я уставилась в горящие ночными кострами глаза и даже дышала через раз, как смертельно раненная птица.

Нет. Он не шутит.

Ральфар склонился ниже. Так близко, что я поймала его дыхание губами и замерла, не в силах прервать эту странную пытку. Его вдруг стало так много. Запах снега, крови и камелии, жар тела, бархат волос, задевающий щеку.

Я закрыла глаза. Я знала, между лепестками наших губ всего два или три миллиметра. Потом два с половиной. Два с ниточкой. Один.

А после Ральфар отклонился.

Кожу окатило коридорным холодком. Глаза пришлось открыть и… подавить желание закрыть их снова. Никогда в жизни на меня так не смотрели: жадно, нежно, хищно. Никогда и никто на этой земле не имел таких глаз.

Сердце колотилось так, словно вознамерилось проломить грудную клетку.