Книга Развод по-драконьи, страница 112 – Екатерина Белова

Тьма, заполнившая балкон, больше не была ночной. Темная магия рвалась из налившихся алым глаз, сочилась из страшной бесформенной тени Тео.

— Отойди от нее или станешь веем.

Целес судорожно сглотнул и по-детски помотал головой.

— Успокойся, — сказал он осторожно. — Это я, Цес, твой друг. Дай Люче уйти, и угрожай только мне.

— Уж не думаешь ли ты, что я развею собственную жену? — Теофас вздернул темную бровь.

— Я думаю, ты ее накажешь, как проделываешь это с другими. Скольких людей ты убил в приступе ярости?

Теофас вдруг нахмурился, словно пытаясь вспомнить, скольких же он убил, но после секундной заминки его лицо разгладилось. Он стремительно дернул меня на себя, одновременно отшвыривая Целеса к балконному бортику. А после резко вскочил и сам на этот бортик, одновременно воплощая крылья, теперь ставшие угольно-черными, обнял меня покрепче и взмыл в небо.

Мой дракон, вместо того чтобы забеспокоиться, буквально взвыл от радости и впервые за долгие недели молчания подал голос:

«Мы летим, — орала улиточка, — Летим!»

Я забыла Целеса, императрицу, Вашвиль и темную магию. Я летела! Со всей силы вцепившись в Теофаса, развернула собственные слабые крылья, лишенные опоры и цвета, и наслаждалась ночным ветром, бьющим в лицо, поднимающим юбки до головы.

Это было волшебно. Пока Теофас не спикировал в заросли голубых гортензий, идущие живой изгородью вдоль императорского сада. После магии полета я просто рухнула в пушистый цветочный сугроб, обмякнув на груди у Тео. В последний момент он стремительно извернулся, давая мне возможность приземлиться на мягкое. В смысле, на него.

— Ты… идиот! — выдохнула с запоздалым страхом.

Эйфория полета уже стихла и осталось только холодная хронология совершенной глупости. Воплотиться с крыльями, запачканными темной магией на глазах у всего императорского двора, схватить пусть даже и собственную жену против ее воли и выволочь с балкона, а после брякнуться оземь, как в маминой сказке про ясна сокола. Хорошо, что Теофас дракон, а не сокол, не то схрумкала бы я его от злости, что он присоединил меня к собственному позору.

Я буквально подскочила вверх, седлая его бедра, поерзала, устраиваясь поудобнее для лекции, и ткнула пальцем в грудь:

— Зарубите себе на носу, Ваше Величество, нельзя хватать меня без разрешения, нельзя тащить меня в полет, а после бросать на землю, нельзя вмешиваться в мои разговоры с другими драко…

— Я буду делать с тобой, что захочу, а если ты не остановишься, буду делать это прямо сейчас, — холодно отрезал Теофас, положив руки мне на бедра.

Несколько секунд мы словно играли в переглядки, пока я поочередно не осознала, с кем я, где я, и в какой позе. Коленями в мокрую траву, ладонями по обе стороны головы Тео, со сбившимся в жгут на талии платьем. И если нас застанут, Теофас-то император, а меня заклеймят.

Отчаянно приподнялась в попытке ускользнуть, выбраться из амплуа развратной наездницы, но мне не удалось даже мускулом двинуть. Руки у него железные, что ли.

Теперь, когда гнев сошел, реальность обрушилась на меня со всей неприглядной правдой. Я все еще хотела его получить. Животную, древнюю связь, давним-давно разорванную, еще дергало остаточной болью.

Теофас мягко, не отводя потемневшего до цвета королевских опалов взгляда, провел рукой по моему бедру выше, смещаясь на спину, вдоль выгнувшихся от ласки позвонков, и смял мои полупрозрачные слабые крылья.