Книга Развод по-драконьи, страница 127 – Екатерина Белова

И Тео ее заметил. Правда по самой очевидной причине — из-за ее откровенного уродства и лысой, как попка младенца, головы. Он вызвал ее к себе тем же вечером и подробно расспросил о случившемся, и Альве сорвалась. Этот юный, высокомерный, красивый, как какой-нибудь древний бог, мужчина смотрел на нее, как на статистику. Он просто выполнял свою работу якобы близкого к народу принца.

Поэтому она рассказала ему все. От рождения до собственной, уже близкой смерти, потому что лучше прыгнуть с обрыва, чем жить вот так. Терять ей было нечего. Незачем было хранить свои скучные тайны.

К ее удивлению, Теофас ею очень заинтересовался, и дальше все было, словно в старой сказке. Он увез ее в какой-то идеальной красоты домик в горах, нанял ей лучшего лекаря империи, одноглазого старика со странными манерами, и все время расспрашивал о другом мире и о магии. Какой она чувствует магию, что умеет делать, и не хочет ли она войти в его свиту.

К сожалению, к тому моменту, когда Альве вспомнила про улитку, та уже куда-то делась. Просто исчезла и дозваться ее было невозможно. Она ее обыскалась, даже потребовала вернуться в Ленхард под каким-то надуманным предлогом, но и там улитки не нашла.

Магия у нее правда осталась, только слабая, ленивая, лишь зачатки знаний, которые ее заставила выучить улиточка. Даже с нанятыми для нее учителями магия едва сочилась из магических жил. Проклятая улитка уползла.

Но ведь Тео она получила, не так ли? Не магией, так вернувшейся красотой, искренностью, свободой нравов, необычной для этого закостенелого в этикете мира. Всем тем, чего у Эльене не было и в помине.

Я задумчиво исподлобья рассматривала Альве. Ларчик, к которому я так хотела подобраться, был так прост, и внутри него не лежали ничего интересного. Одна девичья чушь и домыслы о своей особенности, присущие всем иномирянкам. Им всегда было тяжело смириться с тем, что они хоть и редкое, но обыденное явление в нашем мире. Мне мама об этом рассказывала. Ей самой потребовалось множество усилий для адаптации. Но она, чтобы там не болтали, хотя бы прикладывала эти усилия!

Наверное, мое молчание было слишком красноречиво.

— Думаешь, ты намного меня лучше? — прошипела вдруг баронесса, больно дергая меня за руки. — Ты просто родилась в хороших условиях. Попробовала бы ты побывать с мое в Ленхарде, крутиться с красивой мордой перед мужиками и оставаться приличной вейрой. Или просыпаться в пять утра и тащиться на работу по промозглым улицам, где от тумана ног не видно, сидеть до красных глаз над отчетностью, тащиться домой, где тебя ждет такая же усталая мать!

Но я была в Ленхарде. И я просыпалась в пять, и работала до красных глаз, и никого при этом не отравила.

Что-то в баронессе не давало мне покоя. Но что?

— Так ты говоришь, стала любовницей Теофаса? — вдруг уточнила я с некоторым удивлением даже для себя. — Как давно?

Спросила и тут же внутренне сжалась. Спрашивать такие вещи ниже человеческого достоинства и драконьей чести. Это было… унизительно.

Баронесса подняла на меня прозрачный взгляд.

— Пять лет. Прости, он говорил, что несчастлив в браке, и ваш развод вопрос времени, поэтому я сказала ему да. Он был так красив, я не сумела отказать.

У нее хватило совести отвести глаза.

— Не осуждай меня, — тут же объяснила она с жаром. — Я иномирянка, и когда Тео… Император… тогда он еще был принцем, предложил мне посетить его ночную вечеринку, не отказала. Но кто бы отказал?