Книга Сокрытая сталь, страница 124 – Хлоя Нейл

— Значит, ты ему отказал? — спросила я.

Папа кивнул.

— Он подал заявку повторно, когда мы были открыты для подачи заявок, и снова получил отказ. В третий раз он не стал пытаться.

— Как он воспринял отказ? — спросил Коннор.

Папа потянулся за планшетом, лежавшим на кофейном столике.

— Не очень хорошо. — Он взял его и протянул планшет мне.

Он содержал список сообщений, каждое из которых было отправлено примерно с разницей в неделю после предыдущего, и это продолжалось почти четыре месяца после последнего отказа.

— Он присылал тебе письма, — пробормотала я и открыла одно из них наугад. Пока Коннор читал через мое плечо, я обнаружила тот же тон напускной интимности в записках, которые он мне присылал. Волнение. Открыла еще одно, потом еще, и обнаружила то же перерастание — от недоумения до ярости и объявления войны. Мания была очевидна, как и закономерность. Еще одно доказательство, которое мы могли бы использовать, чтобы не дать ему причинить вред кому-либо еще — если бы нашли его до того, как это произошло.

— Это все, что есть? — спросила я.

Папа кивнул.

— После этого воцарилась тишина. Я предположил, что он решил двигаться дальше. Присоединился к другому Дому или стал Бродягой. По-видимому, нет.

— Это были разумные предположения, — сказала я и вернула планшет. — Можешь отправить это Тео и Петре? Им нужно будет просмотреть и отослать в ЧДП.

— Возможно, в письмах есть что-то, что мы сможем использовать, чтобы определить его местонахождение, — произнес Коннор. — Найти его и остановить.

Папа кивнул.

— Как ты думаешь, его преследование как-то связано с Домом?

— Я подозреваю, что именно так он узнал обо мне — следил за новостями о Доме — но это переросло во что-то другое. В своей первой записке он сказал, что рад, что я решила не возвращаться в Париж; он также упомянул Париж в лофте. У меня такое чувство, что это положило начало новому этапу.

Казалось, от этого плечи моего отца расслабились.

— Хорошо.

— Что насчет Николь? — спросила я.

— Люк, как и предполагалось, поймал ее между совещаниями, и она понятия не имела, что здесь происходит. Она не может покинуть Нью-Йорк до завтрашнего дня — по всей видимости, речь идет о финансовых махинациях, в которых замешаны федеральные следователи. Но когда закончит, она приедет сюда, чтобы разобраться с этими проблемами.

— Что значит «разобраться? — спросил Коннор, постепенно приближаясь ко мне, как будто его близость была щитом.

Папа посмотрел на меня.

— Отдел не справился со своей задачей, и она будет разбираться с ними напрямую, вместе с членами своей собственной охраны. Но она также настаивает на том, чтобы в эту, скажем так, новую эпоху правила применялись одинаково. Она хочет поговорить с тобой лично.

— Допросить? — спросил Коннор.

Папа не сводил с меня пристального взгляда, сильного и уверенного.

— Она не так это назвала. Мы попросили, чтобы встреча состоялась здесь, что является, по крайней мере, минимальным преимуществом. Она согласилась.

— Когда? — спросила я.

— Завтра. В полночь.

Черт возьми. Я предполагала, что это возможно, учитывая временный арест Клайва, но думала, что у меня будет больше времени, чтобы подготовиться к этому. Что ж, ничего не поделаешь. Мне придется придумать, как с этим справиться. И, если возможно, способ использовать это в своих интересах.