Книга Сокрытая сталь, страница 2 – Хлоя Нейл

Она лишь посмотрела на меня.

— Что? — Я поставила миску в раковину. — Ужин был твоей идеей. «Давай пригласим народ», — сказала ты. «Просто приготовь свое любимое блюдо», — было тобой сказано.

Лулу закатила глаза. Она открыла холодильник и указала на полки на двери, где охлаждались бутылки с кровью и кофе Мокко. (В отдельных бутылках. Потому что кровь со вкусом Мокко просто преступление против вампиризма).

— Твое любимое блюдо — это не кростини, не буррата, не руккола и не томатная паста. Это кофе и кровь, именно в таком порядке.

— Мне нравятся и другие блюда, — запротестовала я. — И фаршированные яйца — не твое любимое блюдо, но это не объясняет, почему в холодильнике их три дюжины. — Я сморщила нос от отвращения. Человека, решившего, что лучший способ есть вареные яйца — это смешать их содержимое с приправой и майонезом, следует отыскать и четвертовать.

Она взяла яйцо из контейнера и закрыла дверцу.

— Это всего лишь эксперимент, — сказала она, а потом посмотрела на него прищуренными глазами, как будто осматривая его.

Я ей не поверила. Но я наблюдала за ней целую минуту, а она даже не дернулась. К счастью, мне не пришлось долго ждать, чтобы узнать правду.

— Когда начнется вечеринка, все прояснится, — предсказала я, сделав руками в воздухе дугу для пущего эффекта.

— И к слову о дьвольских штучках, — пробормотала я, когда к нам неторопливо направилась Элеонора Аквитанская, кошка Лулу с гладкой черной шерстью и колючим нравом. Она посмотрела на Лулу со снисходительностью, а на меня — с нескрываемым презрением.

— Привет, дьявольская кошка.

— Если ты будешь ее так называть, она помочится тебе в ботинки.

— Снова.

— Снова, — признала Лулу.

Я пыталась быть с ней милой. Купила ей кошачью мяту, приготовила на ужин лосося, прочитала сборник стихов, который привезла домой из Парижа, показала ей единственную подлинную версию «Гордости и предубеждения»^[4], которую мы с Лулу признавали. (Конечно, фанатам нравился Гарри Стайлз^[5]в роли Дарси, но это просто новый ремейк. Колин Ферт^[6]— единственный и неповторимый, спасибо большое). Но ее ничто из этого не расположило. Я была третьим лишним. Может, кошки не любят вампиров. Или, возможно, она видит то, чего не видят многие другие. Что я не просто вампир, или единственный рожденный вампир, а не созданный.

Какова бы ни была причина, она решила, что мы враги.

Я наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза, и улыбнулась.

— Я наряжу тебя ковбойшей, пока ты спишь. А потом наделаю фотографий и отправлю их в «Трибьюн»^[7].

Если бы ее злой взгляд был колом, я бы умерла. Но она зашипела и убежала, сдав позиции. Я посчитала это победой.

— Обоссанные ботинки — это только начало, — сказала Лулу и сунула в рот фаршированное яйцо.

* * *

Испорченный хлеб заменили брауни в упаковке. Пока они остывали на плите, я заплела свои волнистые светлые волосы в низкую косу и надела струящуюся черную майку с темными блестящими леггинсами и ботинками. Я нанесла черную тушь на свои зеленые глаза и ярко-малиновую помаду, чтобы подчеркнуть бледную кожу.

Час спустя лофт был полон болтовни, людей, мисок, кастрюлей и пакетов с едой, которые принесли гости. Элеонора Аквитанская развалилась под обеденным столом в надежде перехватить объедки. Коннор еще не появился, но бесспорный победитель, получивший фаршированнные яйца, сидел на выступе перед стеной с окнами, каждое из которых было покрыто пластиком разного цвета, так что они светились цветами радуги.