Книга Колдовской час, страница 107 – Хлоя Нейл

— Доказательства? — спросил Кэш.

Коннор склонил голову набок.

— Ты хочешь сказать, что не можешь уловить запах дурной магии, Кэш? Это важный навык для лидера клана.

Кэш развел руки, и, хотя не сделал шаг вперед, это движение казалось враждебным.

— У тебя просто на все есть ответы, не так ли? Но твоя позиция, какой бы дерьмовой она ни была, не меняет существенного факта — твоя маленькая подружка сотворила вампира на нашей территории без нашего согласия, и на территории Ронана без согласия Ронана.

Я ощетинилась на «маленькую подружку», тем более, что мы с Коннором почти не разговаривали после сражения. Я почувствовала согласие монстра. Он был не просто компаньоном, и он был не маленьким.

То, что мы в чем-то согласились, вызвало странные ощущения. Но не совсем плохие.

— Если Карли умрет, — продолжал Кэш, — или если она выживет и пожалеет о том, что с ней случилось, это будет иметь катастрофические последствия для клана и Стаи.

— Менее катастрофические последствия, чем ее смерть в лесу из-за твоих людей?

— В лесу происходят всякие странности, — произнес Кэш. Его позиция — его безразличие к человеческой жизни — вторила позиции Ронана.

— Ты так боишься, что скорее позволишь человеку умереть, чем спасешь ее жизнь и столкнешься с последствиями? — Тон Коннора был сухим и нес в себе тень осуждения.

— Да пошел ты, — проговорил Кэш. — Мне плевать, кто ты. Ты не смеешь упрекать клан и называть нас трусами.

— Я не называл вас трусами, — ответил Коннор. — Я сказал, что ты боишься, и так оно и есть. Не знаю, чего ты боишься, Кэш. Людей. Перемен. Определись.

— Пошел ты, — сказал Эверетт.

Улыбка Коннора была дикой.

— Я предложу еще раз — ты хочешь меня испытать, Эверетт? Я был бы рад помочь.

Толпа начала двигаться, перемещаться, разговаривать, ожидая драки, желая, чтобы она произошла.

— Вперед, — сказал Коннор. — Ты и я, прямо здесь. Нам даже не нужно рассказывать моему отцу. Это может быть нашим маленьким секретом.

Он снял куртку и бросил ее на пол. Под ней была надета майка, ткань обтягивала гладкие и крепкие мышцы, и я услышала в толпе несколько хриплых одобрительных рыков.

— Ну же, — произнес Коннор низким и угрожающим голосом, в комнате воцарилась тишина, чтобы уловить каждое слово.

В его глазах, подобно голубому пламени, горела ярость, вся видимая человечность исчезла с его лица. Это был надменный взгляд разгневанного титана, первобытного бога, взбешенного бессмысленностью низших существ.

Невозможно было отрицать, что он обладает нужной силой, авторитетом, чтобы быть Апексом. Возглавлять Северо-Американскую Центральную Стаю и ее оборотней. И готова поспорить, что это знал каждый оборотень в помещении.

Эверетт был либо слишком тупым, чтобы это понять, либо настолько наивным, чтобы считать, будто сильнее, потому как он сжал руки в кулаки и шагнул вперед, пока между ними не осталось сантиметров тридцать. То, что в глазах Эверетта не промелькнуло страха, заставило меня подумать, что он еще тупее, чем я предполагала изначально.

— Давай, красавчик. За свою жизнь я покалечил множество мужчин. Не прочь добавить еще одного в список.

Он попытался оттолкнуть Коннора, но Коннор был моложе и сильнее и с легкостью устоял. И выражение его лица — полное холодной ненависти — не изменилось.

Толпа не знала, что и думать.