Книга Колдовской час, страница 153 – Хлоя Нейл

Я росла, занимаясь боевыми искусствами, игрой на фортепьяно, посещая репетиторов. В Париже я снова начала учиться, брала уроки. Моя жизнь была расписана, упорядочена, и мне это нравилось. Выпускной, затем служба в Доме вампиров; мои ночи по-прежнему были связаны с моими обязанностями.

Теперь же я гостила у подруги, временно состояла в Команде Омбудсмена и была женщиной, у которой впервые в жизни нет никакой миссии.

— Мне нужно хобби.

— Знамо дело, — ответила она, когда небо потемнело, превратившись в оранжевое пламя на фиолетовом фоне.

— Может, научусь рисовать.

— Нет.

Ее ответ был довольно быстрым, что показалось оскорбительным.

— Почему нет?

— Потому что ты педантична. Ты любишь правила. Искусство — даже реалистическое искусство — это раздвигание границ, восприятия, концепции.

Мне не понравился ответ, хоть я и не нашла оснований не согласиться с ним.

— Еще мне нужна новая миссия, — сказала я.

— Ну вот, — произнесла она. Она обмакнула кисточку в жидкость, которая, насколько я понимаю, была уайт-спиритом^[58], а потом вытерла ее полотенцем. — Я знала, что эта поездка поможет тебе начать задаваться вопросами. — Она взглянула на меня. — До этого момента ты ждала.

— Чего?

— Примирения с той жизнью, которая, по твоему мнению, у тебя будет, чтобы ты могла идти дальше. Мы уже говорили о том, что тебе не следует лезть в бюрократию. Кстати об ОМБ, ты знала, что Тео умеет жонглировать?

— Не знала. Он устроил тебе демонстрацию?

— Ненамеренно. Это длинная история, полная-кошачьей-блевотины. — Она отмахнулась. — Но это история о поездке на другой раз. Мы обсуждаем твою скуку.

— Я не… — начала я спорить, но потом поняла, что она права. Она была права, когда мы разговаривали в Чикаго, хоть мне и не понравилось услышанное. — Я до сих пор не знаю, что будет дальше. Как мне это понять?

— Если бы я была на твоем месте, я бы начала с того, чего не будет дальше. Тебе не нравится работать в ОМБ. Почему?

— Не то, чтобы мне не нравилось. Но я бы не назвала это приносящим удовольствие.

Она улыбнулась, как будто довольная этим признанием.

— Хорошо. Похоже, тебе нравится сверхъестественная драма настолько, насколько я ее ненавижу.

— Не уверена, что это комплимент.

— Это нейтральное описание. Но ОМБ, судя по тому, что ты мне рассказывала, и примерно двум сотням жалоб от моего отца, на десять процентов состоит из драмы и на девяносто процентов из бумажной волокиты. Так что тебе нужна работа, которая склоняет чашу весов. — Она посмотрела на меня. — Тебе было весело в этой поездке?

Моей инстинктивной реакцией было сказать «нет», возразить, что было слишком много насилия, пострадало слишком много людей, слишком много разочарований. Но это была не полная правда.

— Да, — ответила я. — Это было… захватывающе. Даже несмотря на плохие моменты, мне понравилось быть здесь с ним, разбираться с этим кризисом. — «Наблюдать за людьми», — про себя подумала я. — «И распутывать то, что я там увидела». — Но альтернативной работы для исправления магической драмы не существует. Есть только ОМБ.

— Ты могла бы быть сверхъестественным спецагентом.

— Думаю, для этого мне нужно тайное правительственное агентство.

— Ты могла бы создать такое.

— Я уверена в себе, но «не уверена в собственной стране».

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. — Слушай, ты заботишься о Сверхъестественных. Тебе небезразлично, что с ними происходит. И, судя по всему, ты довольно хорошо разбираешься в том, почему что-то не так, и исправляешь это. — Она пожала плечами. — Тебе просто нужно название и клиент, готовый платить по твоим тарифам. Которые будут очень-очень щедрыми.