Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 17 – Ева Добринская

– Тебе что барыня приказала?

– Найти одежду и показать ей комнату, – девка кивнула на мою подопечную.

– И почему я здесь?

– Да как можно эту побродяжку сделать личной служанкой?

Ключница поджала губы так, что ее довольно пухлые губы превратились в одну жесткую линию:

– На конюшню! Десять плетей!

Потом глянула на меня.

А я покачала головой. Думаю, почти уверена, девка не к новенькой имеет претензии, а ревнует хозяина ко мне. Знакома я с этими раскладами: хозяин – служанка. В своем мире была наслышана. Наверное, эта грела ему постель, пока у него еще был утренний стояк. Вот и хотела остаться поближе. И раз уж хозяину вернулась потенция (полагаю, нас с Митей в этом крыле здания только глухой не услышал бы и по ночам, и утром), надеялась, что и ей что-то перепадет. Ну а моя личная горничная, куда уж ближе ко мне, ага, и к хозяину тоже, и тут какая-то девчонка, да по моей воле.

Девка молча бухнулась на колени.

– Дарья, а давно эта девка в поместье?

– Больше пяти лет, барыня, – она задумалась, видимо, мысленно высчитывая.

– И сразу к его светлости в постель попала, да?

Дарья чуть смутилась, но кивнула.

– Ее купили или из деревни взяли?

– Она из ближней деревни, Ваша Светлость.

– Вот и хорошо! Верните в деревню и замуж выдайте.

Девка взвыла:

– За что, барыня?

«Вот, дура! Барыне палки в колеса вставляет и спрашивает, за что? Ну просто испанский стыд».

Нет, я незлая. Однако, если девке ума не хватает знать свое место, не перечить барыне и не задавать, в результате, еще и глупые вопросы, то нам такого рядом не надо. Ума нет – это не лечится. Надумает еще мстить, козни строить, а замуж подальше отсюда выйдет – муж найдет, чем ей заняться. И я искренне не понимала, почему девка так расстроилась. Ее от плетей избавили. Решила потом спросить у Дарьи.

– Дарья, значит, так. Девочке нужна одежда, и где она будет жить, чтобы недалеко от меня.

– Так барыня, Александра Николаевна, вот.

Она провела меня в спальню. В стене за портьерой прямо напротив двери из покоев мужа скрывалась дверца. Я и не успела ее заметить. За дверцей короткий коридорчик, еще одна дверь в небольшую комнатку с окном в торце: узкая кровать у стены слева в нише, глубиной как раз на длину коридорчика, небольшой комод у другой стены, стол и стул под окном. Напротив двери, через которую я заглянула, дверь в личные удобства, напротив окна – дверь в общий коридор.

С Дарьей вернулись в гостиную. Придержала ее за локоть:

– Плетей не надо, заприте, пусть сидит под охраной, пока в деревню не отправите. Дарья, объясни мне, пожалуйста, почему для нее плети предпочтительней замужества?

Дарья усмехнулась и так же тихо мне ответила:

– Так здесь она не особенно перетруждается. Барин у нас добрый, работников не гнобит. А замужем будет как белка в колесе, и хорошо, если муж не будет поколачивать, и не известно, какая там семья, родители, свекровь.

Я впечатлилась.

Теперь уже бывшая горничная так и сидела на полу у выхода. Поскуливала девчонка, все так же баюкая руки, от удивления ненадолго забывшая о боли, пока наблюдала разыгравшуюся сцену.

– Потерпи еще немного: сейчас лекарь придет. Как тебя зовут?

– Гаша я. Агафья.

– Дарья, спасибо. Забирай девку, пришли кого-нибудь с одеждой и поторопи лекаря, если встретишь.

Дарья вздрогнула от моего «спасибо», но я решила не отказываться от привычки благодарить. Буду благодарить, даже если это будет челядь.