Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 18 – Ева Добринская

– Хорошо, барыня, – она поклонилась.

Зацепила за локоть бывшую горничную и, выходя, столкнулась с мужчиной.

– Барыня, Александра Николаевна, вот лекарь.

– Семен Петрович Дубровский, к вашим услугам, Ваше Сиятельство.

«Здравствуй, Маша. Я – Дубровский, – хихикнула про себя. – Муж говорил про вассальный род Дубровских, значит, тоже дворянин».

– Ваше благородие, я могу обращаться к вам по имени-отчеству?

– Почту за честь, Ваше Сиятельство.

– Семен Петрович, будьте любезны, посмотрите девочку. Я вас оставлю. Гаша, потерпи, Его благородие поможет тебе. Не бойся.

Я вышла в будуар, но продолжала прислушиваться. Не дайте Боги, если и этот будет руки распускать, или как-то обидит.

А еще подумала, что здесь мне восемнадцать, выгляжу лет на шестнадцать. Наверное, и доктор и экономка про себя потешаются, как я серьезно, словно взрослая разговариваю. Ну и пусть. Все равно под малолетку косить не сумею, главное, чтобы у мужа вопросов не возникало.

– Ой-ей-ей, больно!

Периодически попискивала Гаша, но паники в ее голосе я не слышала. Потом целитель позвал меня:

– Ваше Сиятельство, уже все.

Я вернулась в гостиную.

– Внутренних повреждений не было. Голова цела, сотрясения тоже нет. Ушибы мягких тканей, я убрал. Кости целы. Девство не нарушено, – тут он слегка смутился и кашлянул в кулак. – А вот кисти рук пострадали сильно, но здесь я тоже все поправил, черного огня (гангрены) не будет, отнимать не придется.

Тут Гаша испуганно ойкнула и опять заревела.

– Ну, ну, девочка, уже все хорошо, – покровительственно утешил целитель. – Ей нужен покой несколько дней, и чтобы за ней кто-то поухаживал: я зафиксировал кисти и запустил регенерацию, – он кивнул на руки девушки, заключенные в коконы повязок. – Повязки менять не нужно, они просто обездвиживают и защищают. Дня через три, с вашего позволения, зайду проверить.

– Благодарю вас, Семен Петрович! Чем обязана за помощь?

– Что вы, что вы, Ваше Сиятельство. Я военный целитель, но уже несколько лет служу в поместье. Я на жалованье. Это моя работа.

– Жалованье? Хорошо. Еще раз благодарю вас.

Целитель ушел, а я задумчиво уставилась на Гашу. «И что теперь делать? Куда ее?»

Меня спасла Дарья. Она сама принесла одежки для девчонки. И я тут же решила перепоручить девочку ей. Уверена, Его Сиятельство не обрадуется, если обнаружит, что я сама ухаживаю за горничной.

– Дарья, есть кому поухаживать за ней? Ей руки обездвижил целитель дня на три-четыре, чтобы не потеряла их. Ей же и переодеться, и помыться нужно, и поесть, и в отхожее место сходить.

Я специально перечислила, чтобы экономка не отнеслась к делу формально. Может, она и сама бы не схалтурила, но точных указаний ослушаться не должна.

– Да уж найду кому поручить, не беспокойтесь, барыня, – и поняв мое замешательство, добавила, – я пока заберу ее с собой. Как поправится, верну ее вам. А пока, – она задумалась на мгновение, – есть девка, которая управится с обязанностями вашей горничной. Я пришлю.

И уже Гаше:

– Пойдем, милая.

Гаша сползла с диванчика на пол на колени:

– Ваше Сиятельство, барыня, по гроб буду вам благодарна. Пусть Боги любят вас!

«Пусть Митя любит меня», – хмыкнула я про себя.

– Вставай, вставай, – подняла девчонку с колен. – Будешь хорошо служить мне, поладим. А теперь иди.

Вот, такая я барыня – в роль быстро вошла. А куда деваться? Демократические порядки насаждать что ли? Я, конечно, временами «куку», но не настолько же.