Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 44 – Ева Добринская

Как я поняла не все присутствующие были из этой категории. Так что большая часть была препровождена в столовую, а после, помянув умершего, не попрощавшись со мной, покинула усадьбу.

Приглашенные на чтение завещания меня старательно обходили стороной и взглядами. Я продолжала стоять одна, не понимая, что нужно делать: идти вместе со всеми, или уже можно забиться в свой уголок и остаться наедине с собой и своей потерей. За спиной у двери застыли дворецкий Федор и чуть в стороне Матвей. Я чувствовала их молчаливую поддержку.

Слезы продолжали течь по моим щекам, и не думая заканчиваться. Я за всю прежнюю жизнь не пролила столько слез, сколько за эти три дня. И вообще, раньше я очень редко плакала, а здесь, видимо, став более эмоциональной, периодически превращалась в плаксу по любому поводу. Надо сказать, раньше я и такого всепоглощающего горя не испытывала, даже когда тихо во сне отошла моя почти девяностолетняя бабушка.

Потайной карман платья уже неприлично вспучивался, забитый мокрыми платочками, и я мечтала найти Гашу и сдать их все ей. Гаша появилась, избавила меня от мокрого комка и снабдила новой стопочкой чистых платков, помогла спрятать в карман. Моя бесценная Гаша: ведь я только подумала о ней.

Ко мне подошел тот самый чиновник.

– Позвольте еще раз представиться. Тайный советник Его Императорского Величества князь Петр Алексеевич Гагарин. Прошу вас, Ваше Сиятельство, пройдемте. Нижайше прошу прощения за настойчивость, госпожа графиня, но вам нужно присутствовать на оглашении завещания.

Я слегка офигела, но дергаться не стала: «Это ж надо! Целый Тайный советник! Это же четвертый ранг в Табели о рангах! Почти Колчак*, блин!»

(* ГГ имела в виду, что в табели о рангах 4-й гражданский ранг соответствовал в воинской табели – контр-адмиралу, а другого контр-адмирала, кроме Колчака, она не знала. Я взяла кальку с дореволюционной табели о рангах Российской Империи.)

– Да, конечно. И меня прошу простить, Ваша Светлость, но я не могу остановиться, это не в моей власти, – я снова промокнула глаза и нос.

– Что вы, что вы Александра Николаевна. Вы позволите вас так называть? Ваше горе не требует извинений. Пройдемте.

Его слова вроде были соболезнующими, но я уловила в его взгляде любопытство. «Что? Трудно представить себе, что девочка может любить старика?» – обозлилась я.

Он подставил мне локоть, я подавила раздражение, вызванное его любопытством, положила руку, затянутую в перчатку, на его предплечье, и через пару минут мы вместе вошли в гостиную, где нетесными рядами были выставлены кресла, по шесть в ряд. Он провел меня к первому ряду. Здесь все кресла уже были заняты. Тайный советник остановился возле двух по центру и пристально посмотрел на сидящую, видимо, супружескую пару.

Мне интересно было, что он скажет, как будет их выпинывать. Говорить ему ничего не пришлось. Пара поднялась, молча раскланялась и пошла искать себе другие места. Их поджатые губы выдавали раздражение, но страха в глазах было больше.

Светлость предложил мне присесть, поддерживая под локоток. Я мельком оглядела ряды, прежде чем опуститься в кресло. Всё незнакомые лица, но с самого края во втором ряду увидела тетку экс-Саши. Взглядом со мной она встретиться не успела, а я уже усаживалась, не обнаружив в гостиной князя Багратиона.