Книга Развод с драконом. (не)желанная истинная, страница 42 – Полина Никитина

Это длилось всего мгновение. После чего мой работодатель отпустил руку, выпрямился и, коротко кивнув, направился к лестнице, оставляя меня в полном раздрае и смятении.

— Сумасшествие какое-то, — пробормотала и вернулась в свою новую комнату.

Нужно взять себя в руки.

Мне предстоит работать с его племянником, а не играть в загадочные игры с хозяином этого дома.

Я распустила влажное полотенце, позволив волосам рассыпаться по плечам, и принялась собирать их в аккуратную косу. Простая, привычная процедура помогла немного успокоиться. Желудок заурчал, напоминая, что я чай с печеньем — это неплохо, но вот пообедать было бы хорошо.

Закончив с косой, я спустилась вниз по лестнице, стараясь ступать как можно тише. На последней ступеньке замедлилась, услышав приглушённые голоса с крыльца. Дверь была приоткрыта, и сквозь щель я разглядела спину Брайдена, который о чём-то говорил с Кларой.

— … следи за ней в оба, — долетели до меня его слова, произнесённые низким, настойчивым тоном. — Чуть что — докладываешь мне. Особенно, если рядом появится он .

Герцог Аррон Грэй

Прошло уже две недели с тех пор, как я уехал из столицы. Вчера посреди ночи, я, наконец, прибыл в богом забытую дыру под названием Антрим и обосновался в дешёвой придорожной гостинице, назвавшись чужим именем.

Преимущество у меня очевидное — народ в провинции глупый и недальновидный. Никто и никогда не признает в одиноком путнике правую руку короля. К тому же, я намеренно петлял по городам, запутывая следы.

Однако риск всё же присутствовал. Соррэн и его семейство знает меня лично. А значит не стоит выходить на улицу при свете дня. У таких, как губернатор, везде есть уши.

И сейчас я раздражённо ходил из угла в угол в небольшой комнате, больше похожей на клетушку. Четыре шага в одну сторону, разворот, четыре шага в другую. Снова и снова.

Кровать, стул, разваливающийся шкаф с висящей дверцой и убогая душевая за занавеской, от которой тянет сыростью и гнилью.

Ощущаю себя зверем, запертым в грязной, дешёвой клетке, похожей на клоповник. Стены давят, и потолок опускается всё ниже.

Из горла вырвался звериный рык — хриплый, надломленный. Пропитанный ненавистью.

Я замер, не дыша, вслушиваясь в собственное тело. Сердце с силой билось о рёбра, пульс грохотал в висках и шумел так, что закладывало уши.

Сжав кулаки до побелевших костяшек, я боролся со своим внутренним разъярённым зверем.

Не сейчас.

Не здесь.

Дай мне ещё немного времени.

А после делай, что должен.

Убедившись, что вторая ипостась временно притихла, я шаркающей походкой приблизился к мутному зеркалу, висящему на хлипком, заржавевшем гвозде.

Меня замутило от того, что в нём увидел.

Щетина проросла на лице неровными клочьями, глаза смотрели тускло, исподлобья, с каким-то больным блеском.

Волосы — влажные и растрёпанные, прилипли ко лбу.

Какое жалкое зрелище.

Отвращение к самому себе поднялось удушливой волной, ударившись о нёбо. Я не выдержал и с яростным криком всадил кулак прямо в центр заляпанного зеркала.

Удар!

Звон!

И острая, но отрезвляющая боль.

Стекло брызнуло осколками и упало к моим ногам мелким, грязным дождём.

По костяшкам потекла кровь: густая, обжигающая, почти чёрная. Удовольствие и боль слились воедино, заставляя всё моё тело трястись от раздирающих душу ощущений.