Книга Эмма. Безумная жена, страница 30 – Сандра Хартли

Наконец он посмотрел мне в глаза, водил пальцами по бедру, всё ещё не отводя взгляда. Не знаю, что он пытался увидеть или что мне следовало сделать, но я тоже пыталась понять пыхтевшего надо мной супруга.

Судя по его звукам и обреченному вздоху, что-то было не так.

Итан опустил голову и продолжал поглаживать мою ногу, но ничего не происходило.

— Просто подскажи, что мне сделать, — решилась задать вопрос, и словно ужаленный, мужчина отстранился.

Он продолжал нависать надо мной и всматриваться в глаза, а потом, судя по тихому сдавленному стону, сдался и убрал руку, опираясь на обе.

— Прости, Эмма, дело не в тебе. Просто я не могу, — выдохнул он и коснулся губами моего лба.

— Не хочешь сегодня? Ты устал? — попыталась я объяснить слова мужа.

— Не хочу делать это с тобой. Прости… Я очень тепло к тебе отношусь, Эмма. Мне приятно заботиться о тебе, быть рядом, проводить время. Но это… Я просто не могу. Возможно, со временем, — наконец сказал он и скатился на бок, тяжело дыша.

— А с другими. В борделе, — сдавленно спросила я, ощущая, как слёзы сковывают горло.

Итан повернулся, приподнялся и вопросительно посмотрел мне в глаза, блестящие от обиды.

— У меня давно не было женщины. Но… с чего ты решила, что я хожу в бордель? — он запнулся и, казалось, пытался разглядеть что-то в темноте.

За окном светила луна, и открытые шторы позволяли разглядеть глаза мужа — напряженные, уставшие и немного злые.

Я не спешила признаваться, что поверила словам кухарки, но Итан ждал ответа. Пожалуй, признаться в том, что мне донесли сплетни, было разумнее, чем позволять ему думать, будто я ревную от скуки.

— Лукреция… Она сказала, что тебя часто вызывают в «Тюльпан». Мы ни разу не были… вот я и решила… — тихо призналась я.

Услышав причину действа, Итан тихо застонал, словно с трудом сдерживая эмоции, потом провёл рукой по волосам.

— Ты наслушалась сплетен прислуги… и решила меня соблазнить, — с усталой усмешкой сказал он, придвинулся ближе и, накрывая меня одеялом, ласково провёл ладонью по моей голове.

— Ты избегаешь меня, сам ничего не объясняешь. Что я должна думать или делать? — спросила я, вскинув голову, и наши губы почти соприкоснулись.

Итан на миг замер, потом тяжело выдохнул, слегка отодвинулся и всё же заговорил:

— Доверять мне, Эмма, просто доверять. Я не избегаю тебя, я пытаюсь привыкнуть к новой жизни, и мне нужно время. Нам обоим оно нужно.

Если бы не тот единственный поцелуй, я бы поверила. Но я помнила, как он целовал меня, и потому решила напомнить об этом и ему.

Я крепче сжала мягкую ткань и решительно взглянула ему в глаза.

— Тогда в поместье ты целовал меня… А теперь… — шепот оборвался.

Прежде, даже когда мне было нехорошо, я замечала в глазах Итана отголоски желания, которые озадачивали его. А теперь, спустя неделю после приезда в Новый Орлеан, ничего не осталось.

— Ты не хочешь меня как женщину. Просто нянчишь, как ребёнка или пациента, — прошептала я, чувствуя, как предательски дрожат губы.

Впервые за всё это время Итан по-настоящему притянул меня к себе, крепко, почти отчаянно, и прижался губами к моему виску.

— Сегодня ты пыталась отдаться мне из страха и ревности. Желание должно быть обоюдным, Эмма. И ни один из нас сегодня не хотел этого по-настоящему. Всё случится, когда мы будем готовы — оба. Просто не торопи события. И доверься мне. Не сплетням. Мне, — прошептал он в мои волосы, мягко укачивая.