Книга Эмма. Безумная жена, страница 27 – Сандра Хартли

Но спорить не стала — встала и, пошатываясь, пошла следом.

Проходя мимо входной двери, я поморщилась от шума улицы — скрежет колес, ржание лошадей, гортанные выкрики извозчиков. После тишины плантации этот гвалт казался невыносимым: словно весь город говорил громко, наперебой и не в попад.

— Будем искать комнату с окнами во двор. Не выношу шума телег и повозок. Как тут вообще живут и зачем? По мне, так проще всё застроить лавками и гостиницами, — проворчала я, следуя за Итаном по лестнице.

Муж на мгновение замер на ступеньке, посмотрел в сторону улицы и обреченно вздохнул:

— Привыкнешь. Но окна — всё же во двор: меньше пыли. Я буквально задыхаюсь от этого, — согласился он.

Да уж, воздух в Новом Орлеане сложно назвать морским.

Несмотря на обилие водоемов вокруг, дышалось в городе, как в пыльном поле. Постоянный грохот телег только добавлял пыли и желания сбежать.

После тихой Саванны это ужасно раздражало.

Комната нашлась быстро, и, к счастью, там была огромная кровать.

Замирая посреди комнаты, я осматривала ложе — далёкое от скромной койки в гостинице или того, что было на корабле.

Кровать совсем не напоминала постель из моего дома. Эта явно предназначалась для молодожёнов: достаточно большая, чтобы удобно устроиться вдвоем, и достаточно широкая, чтобы отползти подальше, если понадобится.

Невольно переведя взгляд на Итана, я заметила, что он смотрит туда же. Кажется, кровать ему не слишком нравилась.

Лицо молодого лекаря стало напряженным, на скулах заиграли желваки. Уловив мой взгляд, он устало вздохнул.

— Над консумацией брака подумаем, когда ты поправишься. К тому, чтобы жену подо мной мутило, я не готов, — тут же обозначил новое правило и ушёл рассматривать ванную, явно избегая моего взгляда.

Удивленного взгляда — потому что о физической стороне супружества подумать ещё не успела. А вот Итан, судя по всему, по-своему истолковал мой затянувшийся взгляд на кровать.

Была ли я против его отказа? Нет, не особо.

Было немного обидно — меня фактически отвергли. Но я переживу. Да и настаивать на том, к чему я сама не готова, было бы глупо.

Я тоже не желала близости. Точно не сейчас.

Возможно, со временем я перестану смотреть на воротник Итана, на котором еще несколько дней назад красовалась красная помада другой.

Или хотя бы перестану думать, представляет ли он кукольное лицо Виттории, исполняя свой супружеский долг.

Этой ночью Итан не обнимал меня, не кутал в одеяло и не помогал уснуть.

Сначала он делал вид, что спит, а потом устал притворяться и ушел бродить по дому.

Вернулся мой супруг только под утро — с запахом алкоголя.

Видимо, кое-что в старом особняке всё-таки сохранилось. А спать с женой, которую больше не мутит, оказалось не так просто.

На корабле Итан был вынужден проводить рядом всю ночь. Но чем лучше мне становилось, тем больше мы с мужем напоминали соседей по кровати.

Уже неделю мы с Итаном осваивались в новом доме. И делали это в гордом одиночестве.

Найти слуг в этом пересыщенном жителями городе, оказалось не так просто. А хороших— практически невозможно.

Лето, разгар сезона, и все, кто мог, работали с приезжими или отправились дальше на юг — на временную работу.

Только через два дня Итан нашёл временную кухарку.

Женщина согласилась готовить нам обед и ужин, а с завтраком придётся как-то справляться самим. И по какой-то причине тучная мадам решила, что «сами» — это значит Я должна кормить мужа горячим завтраком.