Книга Эмма. Безумная жена, страница 24 – Сандра Хартли

— О нет, родная, ты ведь хотела за меня замуж. Мечта сбылась — теперь я твой и вдовцом становиться не намерен, — буркнул он, прижимая меня к себе и снова заставляя пить эту мерзость.

— Ты ненавидишь меня? Мстишь… из-за неё? — прошептала я.

— Не говори глупости, Эмма. Хотел бы отомстить — просто ничего не делал бы, — тихо процедил Итан.

Очередная порция лекарства, которое было хуже безвкусного яда.

А потом, я снова попыталась обвинить его в мести. Не успела: корабль тряхнуло так сильно, что мы оба подлетели, теряясь в пространстве.

Точнее — это я потеряла, где пол, а где потолок.

Итан же успел схватиться за полку и практически на лету поймал меня, прижимая к себе.

— Мы тонем! — пискнула я, вцепившись в его шею.

Муж тихо хмыкнул, обнял меня одной рукой и усадил между собой и стенкой, не позволяя летать по каюте.

— Тихо, малыш. Мы просто подошли ближе к берегу и поймали волну, — спокойно сказал он, но при следующей тряске ощутимо напрягся. — Ты передумала умирать? Или всё же хочешь на палубу? — почти довольным тоном уточнил он.

— Я плохо плаваю. А ты не хочешь становиться вдовцом, — напомнила я ему его же слова, обхватывая руками.

Я бы поверила в беззаботный тон, если бы не напряженные руки, которые вжимали меня в мужское тело, и то, как он задерживал дыхание. Будто точно понимал, что происходит снаружи, но не желал меня пугать.

— Всё хорошо, родная. Я рядом. Я с тобой. Всё хорошо.

Итан нервничал, прикрываясь иронией и излишне трепетной заботой, меня отвлекали от происходящего.

Слишком ласковые поглаживания и губы, бесконечно скользившие по моему лбу и касавшиеся волос, выдавали его с головой. Слишком нежно, слишком бережно — будто каждый раз мог стать для нас последним.

От страха оказаться в океане ночью в шторм даже жар начал спадать.

Каждая новая тряска вызывала писк, а в перерывах я молча пила то, что давали.

— Хорошо, малыш. Если к утру не улучшится погода — улучшится твоё самочувствие, — едко подметил он.

Хотелось возмутиться, но очередная волна заставила сглотнуть слова и вцепиться в мужа уже не только руками, но и ногами.

Следующий час наше путешествие выглядело… забавно.

Я сидела на Итане, обвив его ногами, повиснув на шее, а мой невозмутимый муж держался за полку и, кажется, был вполне спокоен.

— Незабываемая первая брачная ночь, — тихо пошутил он.

А я в этот момент молилась.

Забылся жар, тошнота, желание уколоть его словами.

Остался только он — крепкий, тёплый, надёжный. Он нависал надо мной, как скала в тёмной крошечной каюте. Но в этот раз это была скала, которая обещала забытый покой и защиту, а не холодный камень, каким он казался в Саванне.

К утру буря немного стихла. Я всё ещё дрожала, но уже могла держаться на ногах и даже сделать пару глотков настоя без слёз.

Итан крепко держал меня за руку, а на его лице не осталось ни раздражения, ни язвительности — только усталость.

Больше мы не разговаривали. Просто дышали одним воздухом, стиснутые в душной каюте.

Остальной путь до Нового Орлеана прошёл как в тумане: тесная койка, солёный привкус воздуха, бесконечная качка и тихое дыхание мужа где-то рядом.

Два дня в море, пока пароход огибал побережье Флориды и входил в Мексиканский залив, казались вечностью.

В одном Итан не ошибся — плавание оказалось нелёгким, но он справился.