Книга Эмма. Безумная жена, страница 82 – Сандра Хартли

Я настолько отвыкла от таких пробуждений, что вначале боялась пошевелиться. Только вздрогнула и сжалась в комочек.

Сердце застучало — часто, часто. А в голове зазвенели сомнения. Сон? Наваждение?

Но дыхание у шеи было реальным — частым, тёплым. Меня обнимали — крепко, осторожно, будто боялись спугнуть.

Я не шевелилась. Боялась, что, узнав о том, что я проснулась, Итан снова сбежит. Кажется, он уже делал это раньше. Но я слишком крепко спала, а потом решила, что всё приснилось.

Не в этот раз. Это точно был он. Губы ласково касались шеи, заставляя дышать чаще, а рука осторожно скользнула по телу, будто вспоминая его. Ладонь прошлась по животу, потом ниже — медленно, с трепетом, словно он заново узнавал каждую линию.

Я затаила дыхание, не шевелилась — только бы он не понял, что я не сплю. Только бы не исчез снова.

В этот момент я порадовалась, что на мне длинная плотная рубашка.

Что будет, когда он увидит?

Сморщенный, исполосованный красными отметинами живот, расплывшуюся талию, неровные бедра… Я больше не та утончённая девушка, которую он оставлял.

Беременность не убила меня — но не пощадила. И оставила следы.

Кажется, Итан догадался. Рука медленно скользнула вниз и попыталась приподнять рубаху.

— Нет, — прошептала я, накрывая его ладонь своей.

Он выдохнул мне в волосы, а потом коснулся губами уха.

— Не бойся, малыш. Я знаю, что для близости ещё не время. Просто хочу проверить повязку на бедре — кажется, она съехала слишком высоко, — прозвучал тихий шепот.

Это было даже немного обидно. Впрочем, чему я удивляюсь… это же Итан.

Я убрала руку — и позволила ему приподнять рубашку, коснуться ноги. Горячая кожа на моём бедре заставила выдохнуть обоих.

Я так скучала по его прикосновениям.

— Я безумно скучал по тебе, родная, — прошептал Итан, словно читая мои мысли.

Понимая, что он не сбежит, я попыталась повернуться, но муж не позволил.

Он прижал меня крепче к груди и уткнулся носом в волосы.

— Итан? — я сжала его напряженную руку, ощущая, как горячее дыхание обдало макушку.

Он не ответил сразу. Только тяжело выдохнул — с той натужной тишиной, что бывает, когда слова не проходят через горло.

Что-то в этом дыхании сбило меня с толку. Осознание, что что-то не так, пронзило мгновенно.

Сердце застучало — уже не от предвкушения, а от страха.

— Только не пугайся, ладно? — прошептал он, подтверждая мои догадки.

Медленно, словно сомневаясь, Итан помог мне перевернуться — и мы оба замерли.

Я — ошарашенно моргая, он — позволяя себя рассмотреть.

— На обратном пути судно твоего отца попало в туман и наткнулось на риф. Нас немного раскидало по палубе… Мне не повезло — я зацепил гарпун, — сказал он с кривой улыбкой, тут же прикрывая часть лица рукой.

Я не сразу нашла, что ответить.

Его лицо… всегда такое красивое, спокойное — теперь его пересекал шрам. Кривой, неглубокий, но заметный. Он начинался на щеке и тянулся вниз, к шее, резко выделяясь на фоне смуглой кожи.

Но даже не это поразило меня сильнее всего.

Итан — он будто постарел за эти полгода.

Если сравнить его с тем, каким до отплытия выглядел мой отец, они теперь могли бы сойти за ровесников. В волосах виднелись серебристые нити, лицо заострилось, под глазами легли тени. На лбу прорисовались глубокие морщины, а неестественная худоба придавала лицу осунувшийся, измученный вид.