Книга Попасть, да не пропасть, страница 80 – Жанна Стужева

– Тьфу, уже крыша поехала! – отругала я себя. – Жертва Стокгольмского синдрома, не иначе. В этот самый момент послышался громкий скрип, открылась каменная дверь, и с факелом наперевес вошел Ралион.

Узнала я его, конечно, гораздо позже. Сперва я не могла открыть глаза и долго привыкала к свету.

– Попей, – тихо сказал мужчина и поднес к моим губам флягу с холодной водой. Я, конечно же, начала глотать воду, быстро и жадно, будто куда-то опаздываю.

Привыкнув к свету, я обнаружила, что подвешена на цепях и  скована, словно в металлический кокон.

– Не торопись, а то подавишься, – предупредил Ралион и терпеливо подождал, пока я напьюсь. Я хотела задать тысячу вопросов, еще я хотела поблагодарить за питье, но не смогла и слова, лишь тихо захрипела.

– Знаю, тебе тяжело, но потерпи немного, Данте поможет, – попытался он  меня успокоить.

– Данте? Его же тоже схватили? – неизвестно откуда найдя в себе силы, прошептала я, на что гость лишь улыбнулся.

– Его так просто не возьмешь. – Затем Ралион быстро смочил руку и влажной ладонью протер мне лицо, после чего попрощался: – Мне пора.

Мужчина аккуратно погасил факел, тихо закрыл дверь и ушел.

Что самое удивительное, я ему поверила. Мне искренне хотелось верить хоть кому-то, я до последнего не хотела принимать факт своего заточения.

Через каких-то пару минут я и сама не заметила, как уснула. Впала в долгое тревожное забытье.

Снились мне странные сны, как и в прошлый раз.

Снова родной мир, любимая моя машинка, одинокая квартира и я сама. Такая, какой была раньше. Длинноволосая платиновая блондинка с варениками на пол-лица, с ужасными накладными ресницами, под тяжестью которых веки едва открывались. Даже смешно: что было во мне красивого? Только фальшь.

В своем сне я стояла возле зеркала, рассматривая прежнюю себя, и меня же рассматривали в ответ.

– Я не такая, – говорила я.

– Такая, – отвечали мне, угрожающе показывая кулак.

– Я ничего не сделала! – злилась я.

– Сделала! – вторили мне и обиженно надували губки.

А потом появился Данте и обнял меня.

–Вот я и в твоем сне, – приветливо улыбнулся эльф и с нежностью поцеловал меня в макушку. – Совсем скоро, любовь моя.

– Но... – захотела поспорить я, только не с кем было спорить: Данталион испарился.

А я вдруг поняла, что не сплю.

В темнице было очень жарко, горячий воздух обжигал легкие.

Было трудно дышать, еще и в ушах звенело. Веки никак не хотели слушаться, а когда наконец-то мне удалось открыть глаза, я чуть не взвыла от страха. Кругом был огонь, я лежала на накалившемся каменном полу, обнаженная, без следа кандалов и цепей. Лишь красные полосы на конечностях напоминали о том, что еще совсем недавно я была скована.

Попытавшись встать, упала и больно ударилась. Но и этого краткого подъема оказалось достаточно, чтобы рассмотреть: я в той же каменной камере, за исключением ее содержимого. Казалось, все выжжено дотла.

Воздуха не хватало, и от этого кружилась голова.

Я подползла к самой двери, к слову, тоже каменной, припала к небольшой щели внизу, стараясь получить хоть немного кислорода.

Но пламя последовало за мной.

Стало ясно, как дважды два: это не поджог или возгорание, это я.

Я горела, словно факел.

Где-то за дверью была слышна беготня – видимо, стража уже в курсе происшествия.

Совсем близко послышались шаги.