Книга Чужие берега, страница 70 – Валентина Гринкевич

На стене был изображен сад. Совершенно обычный. Деревья с круглыми кронами, кусты роз, цветы в траве. Всю верхнюю часть занимало небо, выложенное очень красивым бирюзовым цветом, на котором пестрели перламутровые, чуть с розовинкой облака.

По нижнему краю шла надпись на незнакомом мне языке.

— Кто-нибудь знает, что это такое?

Я обернулась на парней. Те тоже заинтересовано рассматривали мозаику. Лаэрт пытался поддеть ножом один из камней. Артур внимательно изучал надпись.

— Очень необычная композиция и явно находится здесь не случайно, — задумчиво пробормотал Артур.

— Что ты имеешь в виду?

— Она такая яркая, сразу бросается в глаза. Выглядит очень чужеродно во всей этой мрачной серости. Мимо не пройдешь. Это, во-первых…

— А во-вторых?

— А, во-вторых, от нее исходит очень сильный магический фон.

— Да. Даже я чувствую, — согласился с ним Лаэрт, — хотя обычно не отличаюсь повышенной чуткостью к таким вещам.

— А что здесь написано? Какое-то заклинание? Что это за язык? — обратила я внимание на надпись.

Артур вернулся к месту, где она начиналась и еще раз тщательно осмотрел буквы.

— Это латынь, мертвый язык, но в академии мы сдавали…

Лаэрт громко фыркнул, но увидев, что никому не до шуток, быстро добавил:

— Молчу-молчу… Ты хоть что-нибудь можешь разобрать из того, что написано? Только вслух не читай вдруг и вправду заклинание.

— Разберемся… — буркнул маг в ответ.

Артур шел вдоль мозаики, медленно ведя пальцем по выступающим буквам, иногда останавливался и задумчиво почесывал затылок.

Мы с Лаэртом ждали молча. Было страшно отвлекать и сбивать его с мысли. Наконец Артур вернулся к нам и сомнением проговорил:

— Это точно не заклинание… Не та структура. Но текст какой-то странный. Я не все понял.

Артур повернулся лицом к стене и принялся медленно читать вслух и сразу же переводить для нас:

— Живые рубины… на ветках… полны красной кровью… мягкое тело с каменным сердцем внутри… цвет приобретает… утро наступает…

С каждым словом у меня от удивления брови поднимались на лоб все выше и выше. Я совершенно ничего не понимала. Что за странная надпись? К чему это тут? У Лаэрта вид был ненамного умнее моего. Судя по всему, этот набор слов ему тоже ни о чем не говорил.

— Артур, ты понимаешь хоть что-нибудь?

Тот со вздохом отрицательно покачал головой.

Мы еще раз внимательно осмотрели рисунок, выложенный на стене, но не нашли в нем нечего примечательного. Решили обойти всю площадь, осмотреть каждый камень и постройку. Это заняло не меньше часа и отняло немало сил, но никакого результата не принесло. С площади решили не уходить, из-за боязни заплутать в повторяющихся улицах и не найти дорогу обратно.

Мы вернулись к мозаике и уселись прямо на землю, привалившись спиной к стене.

— Очень хочется пить, — пожаловалась я.

— Ты же знаешь, мы осматривали все, искали водопроводные колонки и колодцы, воды в городе нет, — уныло повторил Лаэрт мне новость, которую я и так уже знала и которую мы успели много раз обсудить по дороге. Жажда мучила всех.

— Как думаете, здесь бывают дожди? — без особой надежды спросила я. Хотелось просто прервать тягостное молчание.

Лаэрт посмотрел на серое небо и скривился.

— Очень сомневаюсь…

Мы сидели какое-то время молча, давая отдых уставшим ногам, когда Лаэрт вдруг сказал:

— Кровавый дождь на вершине горы Монтисиелы предрекал нам сумасшедший король табари… Такой бы тебя устроил? А, Исабель?