Книга Пара для безжалостного дракона, страница 87 – Екатерина Гераскина

Сдохну сам — и вместе со мной сдохнет проклятие.

Это мой осознанный выбор — быть бездетным. Иметь детей я смогу только от драконицы. Еще одна побочка от проклятья. Потому что любой другой ребенок — просто умрет от этой боли, хоть тут проклятье «проявило» милосердие.

Чем сильнее дракон, тем сильнее проклятье. Агония длилась дольше, глубже проникала в плоть, выворачивала тело.

Наломал я немало дров по молодости.

Решил, что буду жить одним днем. Потому что каждый такой приступ может стать последним. Мне не было дела до чужих чувств. Я жил только для себя и своего удовольствия…

Но у меня было всё, кроме настоящей любви. А её испытать мне было не суждено. Мой род лишён истинной пары.

Но один единственный раз… когда я думал, что нашёл ту самую. Амелию…

Я был готов даже отречься от титула, предложить, если та захочет, взять ребёнка из приюта… Но не сложилось.

Хотя сам виноват во всём.

А когда вернулся, чтобы поговорить… было уже не с кем.

Думал подохну в ближайшей агонии, но выживал каждый раз. Живучий я сукин-сын.

Я полностью ушёл под воду. Задержал дыхание.

Водоросли, которые я сам сюда завез обладали заживляющим эффектом.

Замер на дне этого грота.

Потом вынырнул.

У меня было еще немного времени, пока дракон был в беспамятстве.

Вышел из грота. Дошёл до своей одежды.

Натянул удобный костюм, накинул капюшон на голову.

Когда выбрался из тайного хода и открыл дверь сарая, на улице уже был вечер.

Значит, провел сутки без сознания.

Вдохнул прохладный вечерний воздух. Магию Тени использовать пока не мог — все силы ушли на регенерацию.

Набросил капюшон ещё ниже, перескочил через забор и тёмными переулками направился к Амелии.

Её дом возник передо мной.

Я затаился в тени дерева.

В окнах горел свет.

Сумерки густели. Свет фонарей освещал дорожку.

Я перемахнул через небольшой забор, обошёл дом со стороны заднего двора.

Но уже на подходе почувствовал, как пахнет сладким… зефиром.

А ещё видел отблески огня.

Завернул за угол и… замер.

Дыхание сперло, сердце глухо ударило в рёбра и застучало быстрее, выбивая сбивчивый ритм.

Я инстинктивно потянулся вперёд, жадно втягивая воздух, надеясь снова почувствовать аромат фрезий, что так часто преследовал меня рядом с ней…

Но всё перебил сладкий запах зефира.

Сладкий, тёплый, домашний.

И картина перед глазами окончательно выбила из равновесия.

Они сидели на клетчатом пледе у костра.

Две хрупкие фигуры, прижавшиеся друг к другу.

Амелия смеялась. Легко, по-настоящему. Её глаза светились, когда она щекотала маленькую девочку, та визжала и, извиваясь, пыталась вырваться. Но тут же снова зарывалась носом в плечо Амелии, запуская тонкие пальчики в её светлые распущенные волосы.

Девочка.

У неё есть дочь.

Как… я мог пропустить это?

Я смотрел на неё.

Смотрел — и сердце снова сжалось.

Маленький ангелок.

Так похожа на Амелию.

Те же светлые, чуть золотистые волосы. Те же карие глаза. Та же улыбка, озаряющая мир вокруг.

Голос у малышки ещё звонче. Лёгкий, как у её матери. Она что-то говорила, щебетала, а потом снова прижималась к Амелии, обнимая её маленькими ручками.

Сколько ей лет?

Пять?

И тут мне в голову ударило осознание.

А что, если…

Я закрыл глаза, пытаясь избавиться от этой мысли.

Но слишком поздно.

Я представил, как Амелия говорит мне, что ребёнок — мой.

Горячая волна накрыла, на миг заполнив всё нутро.