Книга Первая кудесница Империи, страница 89 – Колин Ви

— А-а-а! — закричала я, уже не в силах терпеть.

— Тс-с-с… Потерпи ещё немного, малышка, — прошептал он у самого уха.

А потом — как во сне — почувствовала, как меня аккуратно усаживают в седло. Лошадь под нами была резвой, будто понимала: времени нет.

Мы мчались во весь опор. Ветер хлестал по лицу, воздух наполнял лёгкие. Внутренний жар начал утихать, и я впервые за долгое время смогла вдохнуть по-настоящему.

На миг мне захотелось, чтобы эта скачка не заканчивалась. Чтобы она унесла всё — яд, боль, тревогу. Чтобы я больше никогда не чувствовала этого проклятия, впившегося в саму душу.

Но все быстро закончилось. Мы прибыли.

Кровавая луна выползала над шпилями особняка, когда меня на руках внесли в дом.

— Это будет тяжелая ночь, дорогая невеста. Но мы справимся, — пробормотал генерал с тихой горечью.

— Что вы хотите делать? — голос был едва слышным.

— Помнишь, что я тебе обещал?

Я слабо кочнула головой. Хотелось только одного — спать. Не вспоминать, не думать.

— Я найду тебя даже на том свете, — сказал Димитрий твёрдо. — Если ты исчезнешь, в этом мире почти ничего не останется для меня.

Он замолчал, будто подбирал слова.

— Поэтому мы обручимся по древнему обычаю. Это называется Сшивка душ под знаком богов. Думаю, ты читала об этом, не так ли, Кудесница?

Венчание?.. Сшивка?..

Читала ли я? Где? Когда?

Туман полностью затянул мысли, но где-то внутри — на уровне подсознания — всплыло нечто важное. Знание, которое яд не сумел задушить. Я едва заметно кивнула.

Было так тяжело оставаться в сознании. Все события — последних дней, месяцев, может, и лет — растворились. Они больше ничего не значили. Хотелось только одного — покоя… Тихого, глубокого, настоящего… Но мне все еще не позволяли уйти..

Вокруг моего тела выводили узоры — тонкие, будто паутина. Чей-то голос шептал заклинания: чужие слова, но такие родные.

Потом я почувствовала, как острое лезвие разрезает ткань платья.

Веки налились свинцом. В ушах растеклась липкая, тягучая тишина, как сладкая патока. Сознание медленно тонуло… Я уходила.

Но на последнем вдохе успела услышать слова:

— «Роду и Макоши — наш первый поклон, За то, что нити судьбы свили. Даждьбогу — за свет на пути. Велесу — за сны и охрану в Нави. Ладе — за тепло между сердцами. Море — за силу забвения и возрождения. Да будет так.

Где бы ни был один — другая услышит. Где бы ни пал — другая поднимет. Куда бы ни ушел — душа найдёт душу, ибо связаны мы, как день и ночь, как голос и эхо, как река и берега.»

И успела повторить в ответ: — «Да будет память в воде, Сила — в хлебе, Путь — в огне. Обет скреплен — Слово держим.»

Меня укачивало на волнах безмятежности. Я слабо улыбнулась ощущениям и перевернулась на другой бок. Казалось, я снова в маминых объятиях. Чувство дома — тёплого, родного — убаюкало тоску по тем, кто меня вырастил.

Как же хорошо снова почувствовать это забытое ощущение.

Но расслабленность быстро рассеялась, словно утренний туман. В голову стали настойчиво стучаться непрошеные мысли и обрывки воспоминаний.

Бал… Яд… Обряд… и как меня затягивало в мир мёртвых. Кто-то держал меня за руку, а потом — я осталась одна. Долго брела в пустоте, пока не встретила… кого?..

На этом память обрывалась.

Я резко села. Сердце бешено колотилось.