Онлайн книга «Разрушение кокона»
|
– Цин Лин! Она не могла встать, отчаяние поднялось по ее позвоночнику, через плечи и шею, словно плотная шелковая сеть, готовая раздавить ее мозг. Выкрикивая имя Цин Лин, Чэн Юй поползла к пруду Изменения костей. В этот ледяной и ужасающий момент чья-то рука накрыла ее руку. Та рука была очень теплой. Чэн Юй открыла глаза. По ним ударил слабый тускло-желтый свет, похожий на вечно горящие светильники морского народа в древней гробнице Южной Жань. Но Чэн Юй находилась отнюдь не в ней – у нее над головой раскинулся расшитый звездами полог кровати. Княжна смутно поняла, что лежит на кровати в своих покоях во дворе Поздней весны. И только что ей приснился сон. Чэн Юй широко открыла глаза, вспоминая его. Во сне все было как наяву: она действительно встретила Цзи Минфэна, действительно простудилась и действительно увидела, как на берегу озера упала в воду девушка, пускавшая по реке фонарик. Затем она… Да, она не выдержала этого ужаса и упала в обморок рядом с лавром. Стоит печати на памяти рухнуть, и будет трудно вновь ее поставить. Ужасные картины, что мелькнули у княжны перед глазами, когда она лишилась чувств, снова ворвались в голову. Все эти воспоминания тоже были настоящими, за исключением одного: в зловещей древней гробнице, когда она словно безумная поползла к пруду Изменения костей, в тот миг крайнего отчаяния никто не протянул ей руку. Лишь это было ложью. Она медленно села, растерянно глядя перед собой. Послышались шаги. На шестистворчатой ширме внезапно отразилась тень мужчины. Поскольку, кроме Чжу Цзиня, никто не мог появиться в ее опочивальне посреди ночи, она не обратила на это внимания. Чжу Цзинь, должно быть, принес лампу, потому что в покоях посветлело. Чэн Юй опустила голову и потерла глаза. И в тот момент, когда она терла глаза, мужчина обошел ширму и приблизился к ее постели. Затем поставил лампу на небольшой столик для цветов у кровати. Княжна устало обхватила колени руками и села, не поднимая головы и не говоря ни слова, всем своим видом показывая, что не желает общаться. Но Чжу Цзинь не отступил, а наоборот, сел рядом. В следующее мгновение он попытался вытереть ей лицо влажным белым шелковым платком. Чэн Юй опустила голову, уклоняясь. – Я не нарочно вспомнила, я увидела… Она замолчала. – Печать… сработала, а потом сама снялась. Пока княжна говорила, Чжу Цзинь отдернул руку с платком, помедлил, а затем сложил ткань вдвое. Чжу Цзинь никогда не имел такой изящной привычки, но сейчас Чэн Юй об этом не подумала. Собравшись с духом, она продолжила: – Ты запечатал те воспоминания. Этот год они меня не тревожили, поэтому я смогла жить беззаботно так долго. Но, возможно, я не заслуживаю легкой жизни… Девушка задохнулась. Закрыла правой рукой глаза. – Я… очень скучаю по Цин Лин. Только одну ночь… – Она немного помолчала. – Я не хочу, чтобы ты сейчас поставил новую печать, и не хочу, чтобы кто-либо был рядом. Всего одну ночь. Свернутый платок правильным четырехугольником лег на маленький столик для цветов, где уже стояла лампа. Вдруг из нее с треском выскочила искорка. Чжу Цзинь промолчал, лишь осторожно открыл маленький ящичек у изголовья кровати и достал серебряные ножницы. Затем прикрыл лампу, подстриг фитиль, и пламя мгновенно разгорелось ярче. Только тогда Чэн Юй услышала голос: |