Книга Разрушение кокона, страница 119 – Тан Ци

Какой смысл встречаться снова? Опять напомнить о крови у нее на руках?

Княжна прислонилась к деревянному ограждению, растерянно посмотрела на Цзи Минфэна и поняла: да, пожалуй, именно это он и хочет сделать.

Чэн Юй долго молчала, молчал и Цзи Минфэн.

В конце концов, княжич нарушил тишину. Он негромко сказал:

– Я видел, как ты на поле с друзьями… У тебя хорошо получается. В Личуане я не замечал, чтобы тебе нравилось это занятие. Цзи Минчунь зазывал тебя, но ты никогда не обращала на него внимания.

Цзи Минчунь был старшим братом Цзи Минфэна, сыном наложницы его отца, беспутным молодым господином, который бездельничал целыми днями, живя в свое удовольствие.

Юноша медленно продолжил:

– Ты любила читать книги. Меньше чем за два месяца ты проглотила все книги в моем зале для занятий.

В голосе княжич звучала грусть и тоска:

– Теперь ты куда живее, чем была тогда.

Чэн Юй ничего не сказала, лишь опустила голову, вглядываясь в тени деревьев на проходе.

Цзи Минфэн проследил за ее взглядом и тоже посмотрел на слегка колеблющиеся тени. Спустя некоторое время он вздохнул:

– Мы давно не виделись, А-Юй, неужели тебе совсем нечего мне сказать?

Она по-прежнему молчала.

Цзи Минфэн помедлил и слегка нахмурился.

– Хотя и тогда ты вела себя очень спокойно, все же…

Наконец, она не выдержал и перебила его:

– Тогда, – негромко повторила она: – Вы напоминаете мне о тех днях, потому что, по вашему мнению, я не заслуживаю быть счастливой?

Цзи Минфэн замер.

В налетевшем прохладном ветерке Чэн Юй послышался тихий звон колокольчиков. После стольких попыток она наконец выговорила имя:

– Я не забыла Цин Лин.

Девушка не смотрела на Цзи Минфэна, всматриваясь вглубь извивающегося прохода.

– Тогда вы сказали, что моя прихоть может погубить много людей… – Княжна помедлила. – Пускай этого не случилось, я никогда не забывала, что именно я виновата в смерти Цин Лин. – Она широко распахнула глаза, слегка нахмурилась, будто с трудом сдерживала слезы, однако голос ее звучал твердо: – Вы сказали, что мне, драгоценной княжне, плевать на чужие жизни, но на самом деле, – Чэн Юй моргнула, уголки ее глаз покраснели, – на самом деле не то что за многие жизни, я не могу взять на себя ответственность даже за одну жизнь.

Она крепко закусила губу, но так и не заплакала.

Ветер вдруг усилился, ощутимо повеяло холодом, зашелестели крохотные листья османтуса. Взгляд Цзи Минфэна потемнел, он шагнул вперед:

– То, что я тогда сказал…

Чэн Юй отступила на шаг.

– Я правда хотела бы, чтобы мы вновь стали чужими друг для друга, но понимаю, что вы вряд ли позволите мне такую радость. Вы спросили: неужели мне совсем нечего вам сказать? – На лице княжны проступила нерешительность. – Я никогда не думала, что в этой жизни еще встречусь с вами, поэтому просто не знаю, что сказать. Для меня… – Чэн Юй остановилась, будто слегка растерявшись: – Для меня каждая встреча с вами – пытка. Возможно, вы думаете, что я ее заслужила, но…

Княжна перевела взгляд на Цзи Минфэна, но ничего не увидела, а только ощутила, что звон колокольчика в голове становится все громче и откуда-то изнутри исходит колющая боль. Она прошептала:

– Прошу, сжальтесь надо мной, княжич.

Лицо Цзи Минфэна мгновенно побледнело. Однако Чэн Юй этого уже не увидела, потому что перед ее взором вдруг встала пелена и юноша обратился смазанной черной тенью. В глазах закололо, и она кое-как потерла их руками. Ей показалось, что Цзи Минфэн, похоже, хотел к ней подойти, но она не знала, что он собирается сделать, поэтому не задумываясь отшатнулась.