Книга Разрушение кокона, страница 165 – Тан Ци

– Но на самом деле не так уж и больно, просто в момент падения было немного неприятно, а сейчас все в порядке.

С этими словами княжна сама поднялась с пола, стараясь показать, что всегда была такой рассудительной и послушной и никаких хитростей не применяла.

Цзи Минфэн по-прежнему молчал. Она уже испробовала все уловки, которым научилась под железной пятой Чжу Цзиня, и теперь не знала, что делать дальше. Немного постояв в нерешительности, она тихо кашлянула:

– Тогда… я пойду читать.

Только тогда юноша наконец заговорил, но задал совершенно неожиданный вопрос:

– Что ты ответила, когда я спросил тебя, почему ты улыбаешься?

Чэн Юй была озадачена. Она подумала, что говорила достаточно громко и он, конечно, должен был услышать ее ответ. Но теперь княжич с холодным выражением лица задал этот вопрос. Неужели… он хотел напомнить ей, что ее слова и действия были неподобающими и она нарушила правила?

При этой мысли ее сердце сжалось, и она растерялась.

Сегодня Чэн Юй нарушила правила, потому что полностью доверилась словам Цин Лин, посчитав, что уже сблизилась с Цзи Минфэном. Но оказалось, что Цин Лин ошиблась. Княжичу она не особо-то и нравилась, они не стали друзьями, и с ним все еще не дозволялось ни шутить, ни веселиться.

Утренний ветерок ворвался в комнату, поколебав пламя свечи. Чэн Юй испытала одновременно сожаление и обиду. Она, заикаясь, произнесла:

– Я… я забыла, что сказала. Возможно, сегодня я сказала что-то, что тебе не понравилось, но я… я часто говорю глупости. Может, ты не будешь принимать это близко к сердцу?

Пламя свечи снова заколебалось. К счастью, на горизонте уже забрезжил рассвет, и комната постепенно наполнялась светом. Однако как это бывает в конце весны, ранним утром туман все еще витал в воздухе, смешиваясь с остатками ночной мглы, отчего создавалось ощущение, будто все в комнате вокруг слегка размылось, точно картина, написанная бледной тушью.

Туманная дымка в свете неяркого утреннего солнца.

В этой дымке единственное, что казалось Чэн Юй четким, была фигура Цзи Минфэна, похожая на нефритовое дерево. Ей показалось, что на ее словах он будто бы слегка напрягся, но не была уверена, потому что, когда снова подняла на него взгляд, юноша выглядел так, как и всегда. И вопрос он задал примерно так же, как задавал вопросы всегда.

Он спросил:

– Ты не хочешь, чтобы я принимал это близко к сердцу?

Этот вопрос показался Чэн Юй знакомым. Это был один из тех приемов, которые она часто наблюдала в ходе своих споров с Чжу Цзинем. Она должна была сказать «нет», а затем Чжу Цзинь отчитал бы ее: «Не хочешь, чтобы я принимал это близко к сердцу? Тогда не зли меня. Научись себя сдерживать. Чтобы больше подобного не повторялось. А теперь иди в комнату для наказаний, подумай над своим поведением».

И на этом все бы закончилось.

Цзи Минфэн, пока она размышляла, снова спросил:

– Ты не хочешь, чтобы я принимал это близко к сердцу, так?

– Так, так, – поспешила она его заверить. – Я просто болтала глупости, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты принял их всерьез, братец княжич.

Девушка опустила голову, ожидая, что Цзи Минфэн отчитает ее и на этом все закончится, но он не стал ее ругать, и ничего не закончилось. Княжич долго смотрел на нее, а когда заговорил, его голос звучал немного хрипло: