Книга Разрушение кокона, страница 181 – Тан Ци

– Она всегда будет наивной, невежественной княжной. Но у меня нет права желать такую девушку рядом. – Он сдержал кашель. – Она не сможет повлиять на будущее моего дома. Чем раньше она уйдет, тем лучше.

Чэн Юй остановилась.

В комнате снова воцарилась тишина.

Через некоторое время Цин Лин снова заговорила:

– А Мэн Чжэнь, значит, сможет повлиять на будущее вашего дома?

Цзи Минфэн не ответил.

Тень княжича тихо вздохнула.

– На самом деле, это не мое дело, но так как вы всегда считали меня другом, я позволю себе сказать еще одно. Мир так устроен: нужное нам – не всегда желанное, а желанное – не всегда нужное. Но раз княжич… упорно выбирает этот путь, лучше бы ему никогда не пожалеть об этом.

На этот раз Цзи Минфэн ответил.

Он закашлялся:

– О нас с княжной Хунъюй… нечего и говорить. Выбрось это из головы. Она не останется в имении надолго. – Юноша сделал паузу, затем понизил голос, как будто говорил сам с собой, но Чэн Юй все равно услышала: – После того как она уйдет, мы вряд ли встретимся вновь.

В комнате снова на миг повисла тишина. Цин Лин негромко спросила:

– Княжич, вам не жаль?

Голос Цзи Минфэна ответил так же, как и всегда, – с легким недоумением задал встречный вопрос:

– Чего не жаль?

Очевидно, ничего.

Чэн Юй опустила глаза, затем быстро ушла.

Разговор Цзи Минфэна и Цин Лин она понимала не до конца, особенно слова тени о том, что нужное нам – не всегда желанное, а желанное – не всегда нужное. Если речь шла о дружбе, то как будто бы дружба не требовала таких глубоких размышлений. Зато слова Цзи Минфэна она отлично поняла.

Оказывается, княжич Цзи начал ее ненавидеть, потому что она была «наивной, невежественной княжной». «Наивная, невежественная княжна» не могла помочь ему справиться со сложной ситуацией в Личуане, а с бесполезными людьми Цзи Минфэн не дружил.

Возможно, он презирал ее еще за то, что она была слабой и беспомощной. Княжич не хотел, чтобы она надолго оставалась в имении, и, даже если в будущем из-за разницы в статусе их пути больше не пересекутся, он не испытает сожалений.

О, она всегда его раздражала. С чего бы ему жалеть о том, что они больше не встретятся?

Раньше она не знала, что он так о ней думает. Но, впрочем, это не имело значения.

Почему же она тогда остановилась?

Цин Лин спросила Цзи Минфэна: «Вот до чего вы с ней дошли – этого ли вы хотели? Отнюдь не этого, верно?»

Как он ответит, она, в общем, могла представить, и не было необходимости подслушивать. Действительно, его ответ Цин Лин не содержал ничего нового.

Услышать его снова все равно оказалось больно.

Но тогда она остановилась.

Почему она остановилась, зная, что будет больно? Неужели она надеялась, что его явственное отвращение к ней вызвали какие-то непреодолимые обстоятельства?

Когда княжна вышла из зарослей гибискуса, то хлопнула себя «Записками о тайнах гор» по лбу. Удар вышел сильным, в голове зазвенело. Затем она отругала себя:

– О чем ты вообще думаешь?

Наступил вечер. Хотя гибискусы еще не зацвели, в саду распустились многие другие растения. Целый день они грелись под жарким летним солнцем, и теперь, когда их окутал прохладный вечерний ветерок, в воздухе поплыл густой, насыщенный аромат. Это был запах магнолии.

Чэн Юй вспомнила, что впереди, в небольшой роще, действительно росла огромная магнолия, древнее дерево, которому через несколько десятилетий суждено было превратиться в духа. Когда она каждый день ходила в Южный зал, то часто представляла, какой прекрасной будет эта магнолия, когда зацветет. Немного подумав, девушка не стала спешить к Цин Лин, а направилась к старой магнолии, вдыхая густой аромат.