Книга Разрушение кокона, страница 269 – Тан Ци

Молодой бог долго смотрел на девушку в своих объятиях, затем нежно коснулся губами ее лба.

За окном высоко в небе сияла полная луна, беспристрастная свидетельница этого мгновения.

Прошло семь месяцев.

Как-то на Лазурном море Фэй Вэй, рассказывая Фэнцзю о годах учебы владыки в школе Стоячих вод, упомянул уроки магических построений, которые вел сам Бог-Отец.

В поединке двух армий расстановка войск имеет решающее значение. Если выстроить воинов с умом, можно сдержать врага, а после сокрушить неожиданным ударом. Лучше всех это искусство усвоили Мо Юань и Дун Хуа. По окончании обучения каждый из них представил свою лучшую работу.

Дун Хуа забыл дать своему творению имя. Бог-Отец, взглянув на построение, нарек его Цяньюань^[147], что означало Начало Неба. Этим названием Бог-Отец хотел сказать, что в работе Дун Хуа сходились все небесные силы первотворения, а затем из всего самого беспощадного, что в них было, формировался огромный строй, способный разрушить любое другое построение. Разрушительная мощь и жестокость работы Дун Хуа была столь велика, что иначе как Началом Неба ее и назвать было нельзя. Но именно за эту жестокость Бог-Отец запечатал созданный Дун Хуа строй навеки, сказав, что его развертывание принесет беды всему сущему.

Тем не менее работа получила высшую оценку, пусть и не такую высокую, как творение Мо Юаня. Сам же Мо Юань, сравнив оба построения, признал, что Дун Хуа превзошел его в искусности исполнения. На вопрос, почему Дун Хуа поставили оценку ниже, Бог-Отец ответил просто: он забыл дать своему творению имя и на этом потерял важные очки.

С тех пор владыка никогда не забывал называть свои творения. Спасибо Богу-Отцу.

Фэнцзю возразила: когда она была его духовным питомцем в Рассветном дворце, он так и не дал ей имени, называя просто «лисичкой».

– Ах, – улыбнулся Фэй Вэй, – для владыки это и было именем. Возможно, он даже считал его милым и гордился своей удачной выдумкой.

Но позже перешел к сути дела. Все это управляющий рассказывал не просто так. Узнав историю построения Начала Неба, Фэнцзю смогла понять нынешнюю ситуацию. А осознав ее, даже оставаясь в Лазурном море, не стала бы напрасно тревожиться за владыку.

Нынешняя же ситуация была такова: семь месяцев назад, после собрания на горном хребте Чжанвэй, владыка вернулся в Девять небесных сфер, вновь открыл Рассветный дворец и воссел на трон Верховного бога. Получив посох из дерева Париджата – символ высшей власти над восемью пустошами, – он снял печать Бога-Отца с построения Начало Неба и, развернув его, во главе бесчисленных божественных воинов всего за полгода оттеснил объединенную армию трех кланов под предводительством Фу Ина обратно в Северную пустошь.

Отступив, Фу Ин вытянул силы, питавшие северные земли, и воздвиг барьер, охвативший всю пустошь. Мятежник укрылся за ним во главе армии и выходить не собирался. Поскольку барьер был создан из сил самой земли, его разрушение уничтожило бы и всю Северную пустошь. Фу Ин поставил на то, что боги не рискнут потерять столь обширные земли. Так и вышло – войска богов остановились у реки Цзешуй.

Война была настолько напряженной, что за эти полгода Фэнцзю ни разу не увидела владыку. Она уже смирилась, что война закончится нескоро, а значит, неизвестно, когда она сможет встретиться с мужем, но через семь дней после разговора с Фэй Вэем на Лазурное море прибыли двое генералов.