Книга Разрушение кокона, страница 37 – Тан Ци

Рождение девятнадцатой принцессы сопровождалось чудесами. Говорят, в год, когда она должна была появиться на свет, на Великую Си обрушилось наводнение. Реки вышли из берегов, страну затопило, пострадал даже столичный город Пинъань. Однако едва раздался первый крик новорожденной Яньлань, как вдруг прекратился сильнейший ливень, мучивший страну несколько дней кряду. Вода отступила.

И с тех пор как принцесса Яньлань в четыре года начала учиться, она неизменно поражала окружающих своими дивными творениями. Например, девятнадцатая принцесса любила заниматься живописью. В возрасте шести лет она изобразила дворец на небесах, и Су Цзи, наставник государства, подтвердил, что обитель бессмертных выглядит истинно так. С тех пор все сошлись во мнении, что Яньлань – благословенный человек, отмеченный небесным предначертанием. Предыдущий император пожаловал ей титул принцессы Тайань и возвестил, что она принесет стране удачу.

Но хоть принцесса Яньлань и была благословенным человеком, везло ей не во всем. Так, ее матушка скончалась от болезни спустя всего год после ее рождения, а сама принцесса с детства страдала от болезни ног и ходила с трудом. И то и другое едва ли тянуло на «благословение».

Хотя мать Яньлань, добродетельная супруга Лянь, умерла рано, нельзя было недооценивать ее семью. Мать девятнадцатой принцессы приходилась родной младшей сестрой старому Чжунъюн-хоу. Великая Си существовала уже более двух столетий. С тех пор сменилось много поколений, и ныне, при императоре Чэн Юне, почти все семьи гунов^[41], хоу и бо^[42], возвеличенные предком – основателем династии, находились в упадке. Но только не клан Чжунъюн-хоу, дом семьи матери Яньлань.

Потому что у старого Чжунъюн-хоу имелся сын, ставший генералом в двадцать пять лет. И этим сыном был Лянь Сун.

Да, Чэн Юнь всегда опасался принцессу Тайань, которая, не имея ни отца, ни матери, оставалась самой могущественной принцессой династии. Потому что ее самой большой опорой был двоюродный брат-генерал.

Ранним утром двадцать восьмого дня пятого месяца года Лянь Сун пригласил Яньлань выпить чаю в башне Цзяндун.

Бамбуковые покои башни Цзяндун окнами выходили на улицу Чжэндун. Через дорогу выстроились в ряд книжные лавки, в которые частенько заходили ученые, и залы Кисти и тушечницы. За ними располагалось озеро Фанъю. Ветер лениво покачивал ветви растущих вокруг него ив, сквозь которые виднелась песчаная отмель, выдающаяся из середины озера. Поэты именовали ее «белоцветной», потому что летом и осенью ряска в этом месте цвела и поверхность воды будто устилала белая дымка. Время от времени на том островке останавливались дикие гуси и журавли.

Башня Цзяндун представляла из себя высокое здание, а из ее Бамбуковых покоев открывался самый красивый вид. Яньлань, это воплощенное благословение Великой Си, была единственной принцессой, которой никогда не запрещали покидать дворец, и поэтому Лянь Сун пару-тройку раз в месяц приглашал ее выпить здесь утренний чай. Заметив, что принцессе Яньлань нравятся виды из Бамбуковых покоев во все времена года, Тянь Бу попросту забронировала их на год вперед.

В третью четверть часа Змеи Лянь Сун как раз помогал Яньлань разобраться на доске с ситуацией Чжэньлун^[43], когда с улицы вдруг донесся шум. Служанка принцессы немедленно поспешила закрыть окно. Увидев, что Лянь Сун продолжает неотрывно смотреть в сторону источника шума, Яньлань проследила за его взглядом.