Книга Разрушение кокона, страница 79 – Тан Ци

Шуан Хэ был божественным посланником. В новом поколении богов, родившихся после рока, никто не носил духовное звание божественного посланника, потому что так именовался тот, кто заключил своего рода кровный договор, разделяя с хозяином судьбу. Небесный владыка в третьем поколении, собственно, досточтимый Цы Чжэн, отец третьего принца, счел подобную технику несправедливой и запретил ее в начале своего правления. Слова «разделяя с хозяином судьбу» стоило понимать так: умирает бог-хозяин – погибает и его посланник. И наоборот. Шуан Хэ был посланником Цзу Ти, и раз он вновь явился в мир людей, возможно, его хозяйка развоплотилась не до конца.

Богиня Цзу Ти родилась из света. По легендам, лотосы, что появлялись на каждом ее шагу, призванные защитить людей и дать им пищу, обратились в свет и исчезли, что будто бы служило неопровержимым доказательством ее развоплощения. Однако свет ни жив, ни мертв. Он рожден из Хаоса и возвратится в него. Неизвестно, когда в Хаосе воссияет некогда ушедший в него свет. Судить о судьбе и предназначении этих порожденных и преобразованных Небом богов времен первозданного хаоса всегда удавалось плохо.

Третий принц тщательно осмотрел пещеру, но не нашел больше никаких следов необычайного. Обернувшись, он увидел, что наигравшаяся Чэн Юй уже задремала у пруда. Мужчина сорвал красный лотос, росший в середине пруда, затем подхватил княжну на руки и вышел с ней из пещеры.

Возможно, Цзу Ти действительно вернулась к жизни, однако Шуан Хэ еще крепко спит, а значит, даже если она и жива, ее божественная сущность пока не пробудилась. Не будь это так, она давно призвала бы своего посланника.

Помимо того, Цзу Ти являлась не только Богиней-Матерью для простых смертных, способной преобразовывать и питать все сущее. Она могла поворачивать время вспять, обладала силой, которую жаждал каждый, – силой противиться воле Неба. Если однажды Цзу Ти вернется, будет очень сложно сохранить в мире былое равновесие.

Дул прохладный ночной ветер. Недалеко от подножия горы прочно стоял Пинъань. Даже отсюда можно было разглядеть его огни. Во времена первозданного хаоса, до того как Шао Вань и Цзу Ти, объединив усилия, проложили смертным дорогу в новые миры, людям и впрямь нелегко жилось в восьми пустошах. Тогда в мирах смертных, естественно, не было высоких деревьев, поросших зеленью гор, прекрасных домов, а может быть, и этих ласковых огней. Человечество отнюдь не наслаждалось мирным трудом и спокойствием, как сегодня.

Интересно, были бы те две богини рады увидеть, во что ныне превратился мир смертных?

Лянь Сун бесстрастно созерцал его сверху.

Воистину, мир смертных.

Когда луна застыла в высшей точке небосклона, он, постояв немного, собрался спуститься с горы вместе с Чэн Юй. Когда он повернул голову, то заметил, что княжна, мирно спавшая у него на плече, приоткрыла глаза. Третий принц остановился, наблюдая за ней. Когда Чэн Юй полностью распахнула глаза, казалось, из них струился свет. Девушка нахмурилась.

Она отошла от него, поднявшись на добрый чжан выше, и возмущенно воскликнула:

– Я вспомнила!

Чэн Юй сжала губы. Лянь Сун невозмутимо посмотрел на нее.

– Что вспомнила?

Девушка пожаловалась:

– Братец Лянь, сегодня утром ты сказал, что всегда ждал меня в весеннем доме, ждал очень долго, но все никак не мог дождаться, из-за чего мне было очень стыдно. Но я вспомнила! В прошлый раз, когда мы расстались в лавочке, где торговали безделицами ручной работы, ты даже не сказал мне, где живешь! Ты никак не мог ждать, что я приду, как мы и условились. Ты лгал мне! Все это время ты меня обманывал!