Книга Разрушение кокона, страница 83 – Тан Ци

Девушка, позевывая, завязывала пояс в сторонке, пока Ли Сян собирала ее одежду и вещицы, необходимые для зарабатывания денег: пяльцы и книжицы для переписывания. Не то чтобы новости сильно обрадовали княжну. В конце концов, очень тяжело сказать, что было бы легче: сопровождать в загородный дворец великую вдовствующую императрицу или мучиться взаперти.

Минувшей ночью Чэн Юй засиделась за переписыванием книг допоздна, поэтому с утра ей хотелось только спать. Вслед за Ли Сян она покинула бамбуковый домик и чуть ли не с закрытыми глазами доползла до большого зала, где Ли Мучжоу принимал больных.

Утро давно перестало быть ранним. Ли Мучжоу как раз слушал пульс какого-то старичка. Идущая первой Ли Сян вышла вперед, чтобы поблагодарить лекаря Ли за заботу и таки распрощаться. Досыпающая на ходу Чэн Юй чуть отстала, забарахтавшись в прицепившейся к ней занавеске.

Кто-то подошел ей помочь. Добрый человек выпутал застежку, зацепившуюся за крючок на занавеске, и освободил Чэн Юй из занавесочного плена. Та, толком не разглядев спасителя, сложила перед собой руки в знак признательности и пробубнила:

– Спасибо-спасибо.

И только после этого ей пришло в голову взглянуть на благодетеля. А когда она его разглядела, вся сонливость резко улетучилась.

Десять дней назад она встретила посреди улицы у башни Вольных птиц двух старых друзей: Цзи Минфэна, княжича Цзи, и его недавно обретенную жену. И перед ней стояла именно последняя, облаченная в белое Цинь Сумэй.

Заметив, что Чэн Юй ее узнала, Цинь Сумэй слабо улыбнулась и искренне произнесла:

– Несколько дней назад мы повстречались с княжной на улице Чжуцзы, и мне стоило бы немедленно нанести вам визит, однако события развивались несколько своеобразно и поспешно… Не ожидала сегодня встретить здесь вас и решила справиться о вашем здоровье. Не ведаю, хорошо ли княжна поживала последние полгода?

Сам князь Личуаня говорил, что Цинь Сумэй – мягкая в обращении с людьми, добродетельная и понимающая девушка. Когда бы ей ни пришлось вести дела, всегда была добра и внимательна. Но даже для доброй и внимательной девушки с учетом ее статуса жены княжича сказанные слова звучали… с излишней скромностью.

Но Чэн Юй этого не заметила. Ей хотелось бы вовсе не иметь ничего общего ни с кем связанным с Личуанем. На приветствие Цинь Сумэй она, не задумываясь, нахмурила брови и очень небрежно ответила:

– Сердечно признательна супруге княжича за беспокойство, у меня все благополучно. Должно быть, благополучно и у вас. Премного благодарна за помощь, – меж бровей Чэн Юй снова пролегла складка, – но у меня есть срочные дела, поэтому вынуждена поспешить откланяться. – Еще не закончив, она уже сделала два-три шага в сторону выхода.

Цинь Сумэй слегка изменилась в лице, но Чэн Юй этого, естественно, не увидела, а лишь услышала ударивший в спину вопрос:

– Княжна действительно ничуть не тоскует по Личуаню?

Шаги девушки замедлились, однако она не остановилась и не опровергла слова Цинь Сумэй. Она опустила голову и вышла за порог зала Человеколюбия и покоя, в дверях с кем-то столкнувшись. Княжна не глядя отступила в сторону, пропуская входящего, и, наспех пробормотав «прошу прощения», прошла мимо.

Она не поняла, что столкнулась с Цзи Минфэном.

Столкнувшись на входе с Чэн Юй, юноша бессознательно поддержал другого человека правой рукой и, лишь отпустив, осознал, кто на него налетел. Княжич оцепенел. Только когда девушка зашла в соседнюю лавку каллиграфии и живописи, Цзи Минфэн, будто опомнившись, посмотрел ей вслед.