Книга Разрушение кокона, страница 95 – Тан Ци

Что же до богов… Хотя на данный момент их клан являлся сильнейшим из трех, стоит ему заполучить Цзу Ти, и у честолюбивого Небесного владыки Цы Чжэна непременно появятся новые расчеты и соображения.

Вот так выходило, что бескорыстно защищать Цзу Ти и весь мир, пожалуй, могли только два бога времен первозданного хаоса: Верховный владыка Дун Хуа из Рассветного дворца да высший бог Чжэ Янь из леса Десяти ли персиковых цветков. И если требовался кто-то основательный и надежный, то уповать оставалось только на Верховного владыку Дун Хуа.

В соответствии со своей обычной манерой ведения дел третий принц был бы рад отвести губительные воды на восток^[80], переложив эту сомнительную ответственность на плечи владыки Дун Хуа. Но увы, Лянь Сун уже спустился в мир смертных и теперь был вынужден жить по его законам, что лишало его высочество всякой возможности передать сообщение Верховному владыке. Более того, согласно расчетам, в данный момент Дун Хуа все еще находился в уединении, так что Лянь Суну не оставалось выбора, кроме как заняться делом самому.

Десятидневные поиски не принесли плодов, однако этим утром третий принц получил записку от наставника государства Су Цзи, в которой неожиданно содержались некоторые зацепки. Наставник государства говорил, что недавно к нему попала книга, в которой описывался ранее неизвестный ему древний бог, о чем Су Цзи хотел бы потолковать с генералом, как только выдастся время.

Поэтому Лянь Сун выкроил себе половину дня и отправился «толковать» с наставником государства.

И наткнулся на Чэн Юй.

На самом деле он оказался совсем рядом с ней, но она сидела на корточках перед разложенными фигурками из теста и любовалась ими так самозабвенно, что совсем не замечала третьего принца.

Сощурившись, Лянь Сун наблюдал за ней и размышлял: кто там говорил, что она с нетерпением ждет их встречи и прямо-таки горит желанием угостить его в винном доме? Это так она смирно сидит дома, во все глаза высматривая гонца с посланием от него?

Мудро он поступил, не поверив ей.

Должно быть, Чэн Юй очень понравилась фигурка из теста. Она вынула из прически заколку из сандалового дерева и смущенно пыталась договориться со стариком-торговцем:

– Могу я обменять эту заколку на фигурку из теста, почтенный?

Старик не знал ценности заколки. Он искоса посмотрел на нее и отвернулся.

Чэн Юй пригнулась к нему еще ближе и снова сказала:

– А если я дам вам заколку, вы позволите потрогать вашу фигурку из теста?

Торговец бросил на заколку неприязненный взгляд.

– Нет, ни за что. Еще испачкаешь.

Третий принц стоял под плакучей ивой в нескольких шагах от нее. Хотя с этого расстояния ему был виден лишь ее профиль, даже так он понял, что девушка очень расстроилась. Лянь Сун проследил, как она встает, явно опечаленная и раздосадованная. Чэн Юй никак не могла отвести взгляд от игрока в цуцзюй, сделанного из теста. Она еще долго на него смотрела, пока скрепя сердце не двинулась дальше, оглядываясь на каждом шагу по три раза.

Сегодня она облачилась в бледно-зеленый наряд молодого господина, ее волосы были собраны в пучок, а на лбу виднелась защитная повязка того же цвета, что и одежды, но с белой каймой. Подобно настоящему молодому господину, она, похоже, вовсе не притрагивалась к белилам и румянам, однако ее изогнутые брови напоминали окутанные туманом ивы, глаза сияли как звезды, лицо казалось нежным, будто цветы на рассвете, а тонкие губы алели, словно вишня. Отсутствие макияжа ничуть не умаляло красоты этого лица. И когда на нем появлялось выражение обиды и печали, видеть его было так невыносимо, что сердце переворачивалось в груди.